Деревни часто строятся рядом с речками. Вот, и эта тоже была построена на реке, но со временем вода ушла, и осталась речушка — комариная радость. Впрочем, рядом с речкой стоял дом. Хороший, крепкий, деревянный… про такие дома говорят — сто лет простоит. И… Что ждет заброшенный дом? Хоть в деревне, хоть в городе? Да ничего хорошего. Стекла побьют, крыша провалится, лопухами все зарастет, сортир и гадюшник внутри устроят, ночевать будут, кому захочется, хорошо, если не подожгут. А к этому дому даже тропинок не шло. Интересно… Аня, не долго думая, об этом и спросила. Женщина весело рассмеялась. — Да кто ж тронет-то? Это ж дом деда Михея! — И что? — Он знахарем был. Травы, ну и так, по мелочи, спины правил… как помер, дом его дочке отошел. — Она и продает? — Ага. Только не покупает никто. — Почему? — Потому что. Нечисто там… — Плохо, в смысле? Тетка фыркнула. Весело и живо. — Смотря кому. История была душераздирающая. Аня правильно угадала историю заброшенного дома. Только не в этом случае. На дом деда Михея покусился местный алкаш — Васька. Спер у своей супруг деньги, купил две бутылки самогонки, забрался в старый дом… Что уж там происходило — неизвестно. Сам исцеленный молчал, как рыба. Но с той ночи больше ни глотка самогонки в рот не взял. Олька, его жена, о таком счастье раззвонила по всей округе, ну и… Часто дом не использовался, вот и тропинки не было. Так, раз в месяц, а то и в два, для своих… Городские если и знали, то не верили, а убеждать… зачем? Заняться что ли, людям нечем? Работы хватает… Почему дом не продавался? Жить там неуютно. А вот на разок, переночевать, излечиться от плохого дела… что самое интересное, действовало только на пьяниц. На наркоманов — нет. А жаль… Но и так было неплохо. Главное, языками сильно не трепать… а алкашни в селе и не осталось. В магазин и водку-то не привозят, лежат две бутылки, если кто растереться решит. — Интересно, — кивнул Эреш. И направился по тропинке к дому. Это надо было осмотреть своими глазами. * * * Аня медленно шла за своим (с каких это пор? А, неважно!) змеем. И с каждым шагом нарастало… нечто. Больше всего это напоминало давление на разум, на чувства, эмоции, то самое, нутряное и подсознательное… Ей хотелось развернуться и уйти отсюда. Побыстрее и подальше. А Эреш шел впереди, как ни в чем не бывало, иногда только отводя лопухи с дороги. На него это нечто не действовало. Аня невольно уцепилась за его ладонь, и только тогда Эреш соизволил обернуться. — Что-то не так? — А ты не чувствуешь? — Нет… — Когда я держусь за тебя, становится легче. А так… давит. Эреш кивнул, и ловко перехватил Аню под руку. — Попробуем так… не давит? — Нет. Так лучше. Но идти неудобно… Эреш пнул носком ботинка особенно наглый лопух, и пожалел, что нельзя принять привычную форму. Но здоровущий василиск — не то, что стоит демонстрировать в русской деревне образца 21-го века. Ох, не то… Не оценят. Разве что психиатры. * * * Домик выглядел так, словно хозяин его только вчера оставил. А это было странно. Не растащили забор, не побили окна, не исписали все подряд матерными надписями… почему? Эреш медленно обратил развернутую ладонь к домику. Прислушался, искренне жалея, что он не в истинной форме и не может еще и принюхаться, как надо. В домике была сила. Не злая, не добрая, она просто была. Эреш приглядывался к ней, она — к нему. Стоило войти внутрь и попробовать пообщаться, главное, чтобы за агрессию не приняли. А могут, вон, Аня вся белая. — Аня, ты не хочешь меня подождать здесь? Аня решительно замотала головой. — Нет! Я с тобой! — Тебе может стать плохо. — У меня нашатырный спирт есть, — отмахнулась женщина, доставая из сумочки флакон. Вонь исходила даже от закрытой склянки. Эреш поморщился, но дольше отговаривать женщину не стал. Поднялся на две ступеньки, самые обычные, деревянные, крашеные желтой краской, и толкнул дверь. Та скрипнула и отворилась. Что поразило Аню? Запах. То есть — его отсутствие. Жилые дома пахнут очень по-разному, как и их владельцы. Кто-то хуже, кто-то лучше, но все заброшенные дома пахнут одинаково. Пустотой и холодом. Тоской и отчаянием. Предвестниками близкого разрушения… Этот дом пах так, словно его хозяин вышел за дверь только сейчас, и скоро вернется. Теплым хлебом, нагретым солнышком деревом, чуть-чуть лаком и краской. — Эреш? Но змей уже не слышал и не слушал. Вместо этого он прошипел нечто замысловатое, и сделал жест рукой. Словно занавеску отодвигал. И… — Какого-растакого?! Аня открыла рот. И надо бы уже привыкнуть ко всей этой… ненормальщине, а поди ж ты! Зависший в воздухе призрачный дедушка лет семидесяти на вид, выглядел почти живым. Ярким, четким, очень активным… — Чего приперлись, спрашиваю? Эреш фыркнул. Очень по-человечески. — Домик твой, вот, купить предлагают. Продашь, хозяин?