— Да уж не знаю, а только Федька приезжал при этой бабе сюда. Сытый, довольный, говорил, что при деньгах будет… — Ну… — И главное, баба-то такая, все при ней, уж нашла б себе кого получше…. — Поедем? Эреша все эти мексиканские страсти на фоне родных осин не волновали. Аню тоже. Цепляло что-то такое… подсознательное, но что? — Поехали, — согласилась Аня, — у нас еще три дома в списке. Увы, из трех домов не подошел ни один. Поиски базы за городом продолжались. * * * Вечером Нина привычно позвонила в дверь. Аня посмотрела, и пошла к холодильнику. — Лимончик будешь? — Нет. А зачем? — Зависть берет на твою довольную физиономию смотреть. — Анечка, милая, я СЧАСТЛИВА! — Нина сделала круг по комнате чудом не вписавшись в угол стола, раскинула руки и упала на диван. Мурчик с яростным мявом цапнул негодяйку, которая придавила ему хвост за руку, но вместо трепки был пойман ж крепко поцелован в розовый нос. Кот обиделся, ответил кошачьим матом, и удрал под диван. Чиститься от помады. — Что случилось? — К нам никто из Лешкиной родни не приходит! — Так это же здорово? — Не то слово… Счастьем в голосе женщины можно было самолеты заправлять. Нефти по стране так точно меньше добывалось… — А муж? — Лешка меня вчера пытался расспрашивать, мол, это точно не моих рук дело? — И? — Не моих ведь! Твоего друга! Крыть было нечем. Пирамидка из мориона действительно была делом рук василиска. — Кстати, он еще штучки три-четыре не сделает? — Сделает, — ответил Эреш, выходя из комнаты. — Кровь несите. Нина повисла у змея на шее, крепко поцеловала, и Аня ощутила укол… ревности? Я не поняла, что тут происходит? Своего василиска заведи и целуйся, вот… * * * Костер, в котором дымятся не только ветки, но и трава, и цветы. Лично Аня на рынок за ними ездила. Эреш, протянувший над ним руки. И — нет. Это не шашлычки на природе. Потому что в одной руке у василиска была прядь волос девушки, а в другой кулон из лунного камня. Большая капля, свисающая с тонкой цепочки. — Подойдет, — объяснил василиск. — Для девушек — в самый раз. Аня не разбиралась, а потому предпочла поверить на слово. Волосы полетели в костер. Не было ни заклинаний, ни ритуалов, ничего не было, просто Эреш шевельнул рукой — и в облаке дыма над костром начал формироваться силуэт девушки. Светлый и прекрасно различимый в темное время суток. Она сияла собственным светом. Казалось, что василиск тут и не при чем. Если бы по его вискам не катились крупные капли пота, а зубы не были стиснуты так, что клыки из-под губ выглянули… Аня вцепилась в руку Нине, но женщина не была в претензии, «цеплялки» были вполне взаимны. — Ты пришла. Первым произносит слова тот, кто призвал. И он же произносит последние… — Да. — Тебя отпустить — или ты будешь мстить? Призрак не колебался. — Мессссти! Я хочу мести! — Ты понимаешь, что можешь исчезнуть навсегда? — Да. — Тогда… посмотри на этот кулон. — Да. — Сейчас я отпущу тебя. У тебя будут ровно сутки с этой минуты. Если справишься — через сутки окажешься рядом со мной, и я отпущу твою душу. Если нет… Твое право и твой выбор. — Мой выбор… — Будь по-твоему. Эреш сделал жест рукой с кулоном и прошипел сложную фразу. В следующий миг девушку-призрака словно бы стянуло в одну сияющую точку, и эта «мошка» пролетела через кулон. Свернулась, блеснула, а потом лунный камень на секунду помутнел, блеснул кровью, и девушка появилась снова. С другой стороны и костра и камня. И выглядела она уже иначе. Не бледный сгусток дыма, но вполне плотное… нечто. И оно было опасным. Аня понимала это вполне отчетливо. Злым, опасным, жестоким… — Сутки, — напомнил Эреш. Девушка запрокинула голову и рассмеялась. Негромко, жестоко, страшно… — Я запомню. Благодарю тебя, чешуйчатый… И поляна опустела. Остался только примороженный след травы над тем местом, где завис призрак, и кулон в руках Эреша. Лунный камень поменял свой цвет на розоватый. Аня медленно отцепилась от подруги. — Эт-то все? Голос был словно чужой. — Да. — А… — Теперь остается только ждать, — пожал плечами василиск. — Я ее отпустил, а уж что она решит дальше — ее дело. Если переоценит себя и свои силы, то развеется и камень рассыплется в пыль. Если вернется — я уничтожу камень и отпущу ее.