– Разве в этом можно ходить? Матильда уверяла, что можно и даже нужно, и вообще… Малена заявляла, что в таком виде надо ходить не работу искать, а народ пугать… Денег не было. Ругаться не хотелось. И две подруги, подумав немного, отправились туда, где можно разжиться неплохой одеждой по адекватным ценам. В секонд-хенд. * * * «О горе мне, неистовое горе!!!» Примерно это должна возопить настоящая женщина, которой предложили отправиться в подобный приют нищебродов. А потом коварно проползти туда под покровом ночи. Ибо платье от известного дизайнера можно встретить равно и в фирменном магазине, и в секонд-хенде, но во втором случае оно будет стоить примерно раз в сто дешевле. Возможно, его кто-то уже надел до тебя один или два раза, но выложить за шмотку пятнадцать тысяч – или сто пятьдесят рублей? Кто никогда не надевал чужих вещей – по необходимости, или просто меняясь, или… пусть первый кинет камень в девушек. А подруги отправлялись на поиски в секонд-хенд, собираясь снимать стресс шопингом. – У вас так здорово… у нас платье шьют вручную, ткань ткут тоже вручную… часто вещи даже передают по наследству. А у вас так всего много, и такое разнообразное… – Мария-Элена была искренне восхищена. Матильда тоже улыбалась. Наивный восторг подруги был ей приятен. – Зато у вас все натуральное. А у нас… брр… – Знаешь, натуральное не всегда хорошее. Ты вот стираешь вещи, и цвета такие яркие! А у нас красители выгорают моментально… Все сероватое, бледное, скучное… Матильда пожала плечами. – У нас наука продвинулась вперед. А магии нет… – У нас магии тоже нет. За нее можно угодить к очистителям. – Это что за звери такие? – насторожилась Матильда. Все же… Зеркала – это стопроцентная магия. И отдавать близняшку неизвестно кому на растерзание… Господа очистители, убейтесь сами. А то мы вам устроим революцию! И гильотину изобретем! Дорога до секонд-хенда занимала примерно полчаса. Мотя шла пешком и болтала с подругой, так что Малена сочла этот момент подходящим для разговоров о вере. – Наш мир творили Брат и Сестра. Брат сотворил землю, Сестра населила ее животными и птицами. Брат подумал и сотворил людей, чтобы мы управляли Ее творениями, Сестра подумала и сотворила вестников, чтобы было кому приглядывать за людьми и доносить Брату о делах их… – Логично. – Все были счастливы, и мир цвел под их руками. И тогда из глубин тьмы и злобы явился Паук. – Эм-м-м-м? – Я смотрела с тобой… фильм о пауках. Вы их не боитесь, а у нас они считаются воплощением зла. Убить паука – к добру. – А у нас – денег не будет. Хм-м-м, а ведь верно. Мотя вспомнила, как они заезжали в таверны. Казалось бы, там этих тварей должно быть… мух-то много! Но пауков она не видела, и паутины тоже! – А вы их никак не используете? – Как их можно использовать? – Если паутину намять с хлебом – будет хорошее ранозаживляющее. А бабуля рассказывала, как они с корой калины во время войны ее мяли. Лекарств не было… – Нет. У нас – никогда… Так вот, Паук принялся плести свои сети и ловить вестников, чтобы помешать им рассказывать Брату и Сестре о людских делах, и люди стали хуже… А еще он привел с собой шервулей… – Это еще кто такие? – Это его слуги, Восьмилапого. Они пожирают человеческие души, которые попадают им в лапы… – А выглядят они как? – Как громадные черви. Они едят души грешников и извергают их наружу… – Неаппетитно выглядит. Малена хмыкнула. Фраза была произнесена таким тоном, словно шервуль лично предложил Матильде позавтракать вместе с ним и получил решительный отказ. – Про вашу веру я знаю. Но у вас проще, ты можешь верить во что хочешь или вовсе не верить… – Могу. – А если я не буду молиться, или ходить в храм, или что-то сделаю не так… Очистители – это орден при храме. Они подчиняются только архонам и адарону, никто ниже рангом не имеет права приказать Белым Братьям. – И они этим пользуются? – Что ты! Они очищают наш мир от паучьей скверны, которая затягивает его, словно паутина… – У нас тоже такое было. – И? – Не знаю, как там с чистотой, но если где-то есть власть, там будут и злоупотребления властью. Допустим, я попадаюсь им в лапки. Что мне грозит? – Допрос с пристрастием, очищение, покаяние, потом либо смерть, либо пожизненное заключение в одном из монастырей, без права выхода из кельи… – Невесело… – Они ведь не хватают кого попало… Мотя только пожала плечами. Но подумала, что человек – очень гадкое существо. До чего-то хорошего он будет доходить годы и века, а вот всякие гадости придумать вроде инквизиции – это в любом мире и с восторгом. – Надеюсь, ты понимаешь, что о нас с тобой надо молчать? – Конечно! – подтвердила Малена. Лишиться своего единственного близкого человека (и плевать, что он живет в другом мире!) она никогда не согласилась бы! Магазин был открыт. «Скидка – 50 %» – гласила табличка над входом. – Отлично! – Матильда потерла руки и устремилась к рядам с платьями. – Какая прелесть! Ты погляди! Ярко-алое платье обтягивало стройную фигурку и заканчивалось примерно на две ладони выше колена. Матильда натянула его на себя и повертелась перед зеркалом. – Как? – Эм-м-м… у нас в таком только куртизанки ходят. – Цвете или фасоне? – Что ты! За такой фасон можно и к Белым Братьям угодить! – А ты что предлагаешь? – Ну… – Давай я подвинусь, а ты смотри? – Давай… Малена побаивалась подменять своего двойника, но что тут-то страшного? Поглядеть одежду, примерить ее… Светло-серое платье уютно легло в ладони, лаская их непривычным ощущением. Не шерсть, не лен, не шелк, что-то другое, приятное… – Мышь лабораторная. Средней запыленности, – припечатала Матильда, глядя в зеркало. – Ни мне – ни тебе? Малена прошлась по вешалке еще раз. Итогом стало темно-зеленое платье насыщенного оттенка. По воротнику змеилась черная вышивка, рукава доходили до середины кисти, а само платье едва прикрывало колени. Ни вырезов, ни разрезов, все очень строго и просто. – А знаешь, ничего так… с распущенными волосами попробуй? Сюда мой хвост не пойдет!