Дочь развернулась и хлопнула дверью. Лоран поглядел ей вслед. – Зря ты так с малышкой… еще ляпнет что-то не там и не тем… – У нас еще будет время поработать с ней. Разберемся, – отмахнулась Лорена. Брат не стал спорить. – Будешь скорбеть, сестренка? – Надо. Я откажусь от еды, а ты мне принеси в комнату что-нибудь повкуснее. – В часовню. – Туда? – Там скорбеть удобнее. И все видят. Лорена кивнула, признавая правоту брата, и поднялась с кровати. Надо… Она столько вытерпела ради денег и титула, неужели сдастся в последние минуты перед торжеством? Не дождетесь! Надо будет – и голодная скорбеть будет… Но для начала – вытащить молитвенник из переплета, отдать Лорану, чтобы прибрал, и вложить вместо него роман. Хоть почитать что-то к ночи… Его высочество принц Найджел – Ваше высочество. – Леди Френсис поклонилась так, что в вырезе стали видны и оба соблазнительных полушария, и ложбинка между ними, и даже чуть глубже. Принц облизнулся и подумал, что рановато выставил ее из своей постели. Дура, да. Но аппетитная! – Моя госпожа… Леди расцвела, что роза, очаровательно раскраснелась и улыбнулась. – Ваше высочество… – Не соблаговолите ли прогуляться со мной по саду? Стоило ли упоминать, что дама тут же согласилась и с энтузиазмом повисла на руке принца. – Ваше высочество… ради вас я готова на любые жертвы. Даже гулять по саду вечером, когда так холодно и страшно… Но ведь рядом с вами мне нечего бояться? – Я готов защитить вас от любой опасности, Френсис, – выпятил грудь Найджел. Благо они уже удалились от придворных, и хотя их видели, но подслушать никто не мог. – И от простуды тоже, ваше высочество? – Разумеется. Я готов вас согреть. – О, рядом с вами мне ничего не страшно. Представляете, моя тетя простудилась, и ей лекарь прописал настойку… это был такой ужас! Перед глазами принца стояли соблазнительные картины, так что вслушивался он не слишком внимательно. Так… пусть говорит, лишь бы до беседки дошла. – Она позеленела? Или пошла пятнами? – Нет, ваше высочество. – Леди Френсис округлила глаза и так вздохнула, что вырез разошелся чуть ли не вдвое. – Это ужасная настойка! Тетя пила ее буквально по каплям, но чувствовала себя ужасно. Она бредила, ей чудились кошмары, она кричала, звала кого-то… мы испугались, что она сошла с ума! – Не сошла же… – Сложно сойти с того, чего и не было! – Да, но выглядела она как безумная. Когда она перестала принимать настойку, все пришло в норму. Но лекарь предупредил, что давать ее надо с большой осторожностью, если бы тетя пила ее дольше, она бы действительно могла сойти с ума! Представляете? – О да… В эту минуту Найджел наконец затащил свою даму в беседку и тут же бросился на приступ. Крепость сдалась мгновенно, вдохновенно и добровольно, отдаваясь на милость победителя так рьяно, что едва уцелела широкая скамейка, обтянутая для таких случаев синим бархатом. А после любовной схватки, когда они лежали утомленные и ветерок овевал разгоряченные тела, леди Френсис принялась поспешно одеваться. – Прошу вас, ваше высочество, помогите мне! Будьте милосердны! Найджел помог. Расправил нижнее платье, затянул шнуровку, чтобы все прелести дамы не вывалились наружу… – Представляете, ваше высочество, какой ужас? Вот так простудишься, и будут тебя лечить, а потом еще примут за сумасшедшую… ужас! Кошмар! Принц не ответил, словно бы и не обратил внимания, но леди Френсис хорошо знала свой объект. Он – запомнил. Еще пара намеков, и будет нужный результат… Найджел труслив и гадок, убить человека он никогда не решится. А вот подтравливать, чтобы его отца объявили безумным, и получить регентство… Дальше есть еще планы. Но это ведь дальше! Принц никогда не подумает, что эту мысль аккуратно и осторожно вкладывает в его голову леди Френсис. Это ведь женщина! По определению – глупая и тупая самка, которая годна лишь принимать в себя мужское семя и вынашивать детей. А интриги… Оставим их тем, кто в этом разбирается. К примеру, мужчинам. Матильда Домашкина Стыдно признаться, но следующие два дня Мотя провела на диване перед телевизором, щелкая «лентяйкой». А чтобы успокоить свою совесть, параллельно она обзванивала все интересные объявления из газеты, сразу отметала распространение и проценты от прибыли и накапливала адреса. Лучше пройти максимум фирм в один день, хотя бы пять-шесть штук. Собеседование по поводу работы – это ведь не просто так. Надо одеться соответствующе, накраситься, дойти, побеседовать с директором, посмотреть, понравится ли он тебе, понравишься ли ты ему, подойдут ли тебе их условия… А еще – какая обстановка в фирме, где они сидят, кто там работает, какая атмосфера в офисе… Что-то можно узнать по телефону, но кучу мелочей, из которых и слагается хорошая работа, видно только на месте. Страшно Матильде не было, на черный день немного отложено, с голоду она тоже не помрет, бабушка ее приучила к здоровому питанию, а овощи и крупы стоят копейки. Да и сколько съедает девушка? Не так много, честное слово. Мужчин прокормить куда как сложнее. А когда на душе у тебя спокойно, когда для тебя эта работа – не последний шанс на жизнь, когда есть возможность и время выбрать… Работодатели это чувствуют каким-то загадочным органом. И условия становятся лучше. Закон подлости. И с ним не поборешься. А еще была Мария-Элена. Матильда честно признавалась себе – услышь она от кого-то такую историю, потащила бы человека в психушку. Однозначно. Зеркало, Ромея, Аллодия, герцогесса… Беда в том, что Бог не дал Моте воображения. Вообще. Она даже врать как следует не умела – ее тут же разоблачали и укоризненно грозили пальцем. Что-то придумать? Да она даже школьные сочинения цинично сдирала из интернета. Не дано! Вот вообще не дано! И уж изобрести целый мир, с его законами, обычаями, правилами, монетной системой, обращениями, историей и географией? Она бы точно не потянула. Или все-таки? Может, и такое бывает? Жил-был человек, потом обнаружил, что он – это не он, а всемирная космическая черная дыра, и теперь рассказывает, сколько звезд в него засосало и чем белые карлики отличаются на вкус от черных… Как оказалось – бывает. Так что пару дней Мотя думала, сошла она с ума – или нет? Малена уверяла, что все в порядке. Это магия, это бывает. В их мире с этим строго, магию изводят под ноль, но остатки сохраняются в самых неожиданных местах. Матильда в магию не верила, но днем Малена была рядом, словно голосок шептал из-за спины, только это не пугало и не раздражало, а ночью приходили ясные, яркие и подробные сны, которые Мотя помнила до последней съеденной плюшки. У нее такого никогда раньше не было. Депрессия? Из-за бабушкиной смерти? А раньше бы это не?.. Уж не сороковины, уж шестидесятины давно прошли, а она только на ПТСР[9] сподобилась? Неубедительно! То есть по срокам может и получиться, а вот по симптомам – никак. Что это за расстройство такое, от которого одно удовольствие? Ни невроза, ни психоза, ни переживаний… Это уже не ПТСР, это ближе к шизофрении… Мотя стала намного лучше спать по ночам, раньше-то она просыпалась, а сейчас и пушкой не разбудишь. Появился аппетит, интерес к жизни, она даже купила шлейку для Беси и стала гулять с котенком у дома. Малена к тому же настояла на пересмотре всего гардероба Матильды. Она посмотрела несколько фильмов и откровенно позавидовала. Но, поглядев на одежду подруги, возмутилась: