Хорошо хоть, королевский стряпчий уехал. Лекарь суетился рядом, то возжигал какие-то курения, то пускал герцогу кровь… И к концу второго дня добился своего. Герцог стал дышать все реже и реже. Краска покидала его лицо, оно на глазах словно бы покрывалось серой вуалью смерти… синели губы, теряли краски глаза… – Не вижу… ничего не вижу… Анна! Анна, ты здесь! Анна, возьми меня за руку, прошу, мне страшно… Лорена протянула руку, сжала костлявые пальцы мужа в своей ладони, но тот вырвался с неожиданной силой, сел на кровати. – Анна! Я уже! Иду… И упал, как подкошенный. Лорена подумала пару секунд – и тоже упала в обморок. Она могла бы изобразить безудержное горе, и даже истерику, но к чему тратить силы? Скучно, господа… Вокруг герцога засуетились плакальщицы, они же обмывальщицы и переодевальщицы в посмертный наряд, а «бесчувственную» Лорену подхватили и отнесли в ее покои. Там лекарь зажег у нее под носом перо, и она пришла в себя. – Мой муж… – Крепитесь, ваша светлость. Ваш супруг… Лорена махнула рукой, развернулась и уткнулась лицом в подушку. Плечи женщины затряслись в безудержных рыданиях. – Оставьте меня. – Но, ваша светлость… – вякнул было лекарь. – Оставьте меня одну! Повторного приказа никто ослушаться не осмелился. Все вышли, и только спустя минут пять, убедившись, что осталась одна, Лорена оторвалась от подушек. Заплаканная? Вот уж – нет! И незаплаканная, и нерастрепанная, а вполне спокойная и довольная жизнью. Теперь она вдова, и в этом положении есть свои плюсы и минусы. С завтрашнего дня она начнет претворять свои идеи в жизнь… Дверь скрипнула. Лорена едва не вызверилась на вошедшего, но потом узнала брата и успокоилась. – Лоран! – Слуги прибежали чуть ли не в панике. Кричат, что ты в обмороке, что можешь покончить жизнь самоубийством… – Пусть и не мечтают. – Пусть. Хорошо играешь, сестренка. Лоран присел на кровать рядом с сестрой. Лорена вздохнула и уткнулась лицом в его серую рубаху. Мужчины в Ромее одевались достаточно просто – в Аллодии, во всяком случае. Штаны, заправленные в сапоги, нижняя рубаха, поверх нее обычная рубаха, и жилет сверху. Шляпа на голову. Это одежда повседневная. Разумеется, жилет можно было заменить на куртку – или накинуть сверху плащ, а жилет поменять на камзол. Фасоны и ткани тоже разнились, как и вышивки, и прочее, но общий стиль оставался неизменным. И Лоран с удовольствием следовал ему, потому что штаны отлично показывали его длинные стройные ноги, да и мужское достоинство у него было хорошее, можно не скрывать, пояс подчеркивал тонкую (до сих пор!) талию, рубашки красиво облегали плечи и руки… Вся его одежда, даже траурная, была из шелка и бархата. И сейчас он не изменил себе. Лорена была в платье из серого бархата. Рубаха Лорана выполнена из серого шелка, а жилет расшит золотом так, что траурным его назвать язык не поворачивался. Лоран привычно погладил сестру по голове. По золотым волосам… – Не плачешь? Лорена фыркнула. – Ты знаешь, сколько мне оставил этот негодяй. – Ну, жить-то на это можно… – Выжить – можно, жить – нельзя. – Лорена негодующе надула губы. – Я к такому не привыкла. – Отвыкла. – Это не важно. Лоран, я хочу в столицу! – Вот приедет эта малышка… Мария-Элена, я женюсь на ней, и мы сразу отправимся в столицу. – Сначала в столицу, потом женишься. Понял? Лоран усмехнулся. – Не учи, сестренка. Обольщать малышку придется уже здесь, а ты можешь готовиться к выезду в столицу. Лорена довольно улыбнулась брату. В дверь постучали. – Мама? Можно? Лорена переглянулась с братом. – Да, дочка. Можно… К Силанте у Лорены были сложные чувства. С одной стороны – дочь. С другой же… Знатные дамы не кормили сами детей (грудь потеряет форму), не нянчили их (вот еще не хватало!), они отдавали их на руки служанкам и получали обратно исключительно по собственному желанию. Поиграть пару минут, брезгливо понюхать и отдать обратно, чтобы сменили пеленки. Неоткуда было вырасти особенной любви, неоткуда. Да и молода была Лорена, когда родила, ей не дочь хотелось, а балов, танцев и любовников. Желательно – молодых и сильных, а не таких, как старый Никор. Так что… Лорену коробило само наличие настолько взрослой дочери. Она искренне считала, что Силанта делает ее старше. А внешность Силанты… Копия отца. И это также было неприятно. Злило и раздражало. Лорена не была благодарна Никору. Вот если бы он завещал ей поместье или побольше денег… а так! Да она с лихвой отработала все, что ей дал Колойский! Втрое и вчетверо! Она ублажала его в постели, украшала его дом, терпела его омерзительных детей от первых браков… и втихую молилась, чтобы Брат с Сестрой забрали его поскорее! Как же он ей надоел за время брака! Весь надоел! Весь!!! От толстого пуза до липких рук. От пирушек, которые закатывал по поводу и без повода, до старческого сластолюбия, с которым ласкал ее тело. Когда Никор умер, она осенила себя святым ключом и порадовалась. Силанта же была вылитый отец. Внешность, ум, манеры, характер… Лорена смотрела на дочь, а видела старика, которому продала себя. И это – не радовало. – Входи, – отозвалась Лорена, принимая соответствующую случаю позу – безутешная вдова рыдает на плече у брата. – Мам, а когда мы в столицу поедем? Силанта обладала также чуткостью быка на случке и трепетностью боевой колесницы. – Когда траур кончится. – Но это же год! – И что? Это был твой отчим. – Лорена смотрела строго. Да, у нее были другие планы, но посвящать в них дочь? Вот еще не хватало! – Мам… ну мне почти восемнадцать… – Силли, – Лорена чуть смягчила свой голос, – сходи и помолись за упокой души герцога Домбрийского. С тем, что оставил тебе родной отец и что оставил Томор, ты будешь завидной невестой. Не для герцогов и графов, но барона или второго сына в знатном семействе мы тебе найдем. Силли сморщила нос. При веснушках это выглядело не слишком привлекательно… Лорена отметила себе, что надо потом отругать дочку за эти гримасы. Широкое и плоское лицо становилось от них вовсе уж некрасивым… и кто ее научил так чернить брови? Конечно, Силли светловолоса, и лицо ее, с бесцветными бровями и ресницами, напоминает непропеченную лепешку, но как она их выкрасила? Теперь на ее лице видны одни только брови. – А… эта? – Твоя сводная сестра? Она теперь герцогесса Домбрийская, и ей надо будет также найти пару, – кивнула Лорена, внутренне ухмыляясь. Вот она, пара, рядом сидит, обнимая сестру за плечи. А что? Из Лорана получится отличный герцог! Уж всяко не хуже Томора! – Вряд ли на эту мышь кто-то позарится. – Силанта скривилась еще выразительнее. И Лорена не выдержала. – Силли, будь любезна, оставь меня. Немедленно.