Шарельф скрипнул зубами. – К воротам!!! Как и любую черепаху, таран можно убить, если пробить панцирь, но сделать это просто так не удастся. Подстраховались… А он тоже не на грядке репкой делан! Казалось бы – зачем? А вот затем! Все он предусмотрел, все сделал правильно, хотя каких трудов стоило затащить эту пакость наверх, к воротам, – сейчас и вспомнить страшно. Сделали… Шарельфу стоило громадных усилий не помчаться туда, где сейчас ждали приближения тарана. Ждали, закрываясь щитами от обстрела. Ждали, готовя для виду котлы с кипящим маслом. И ждать было самым страшным. Но вот, прикрываясь щитами от летящих обратно стрел с огнем, черепаха доползла до ворот. Первый удар потряс подъемный мост. Второй… Шарельф махнул рукой. – Поджигай!!! Голос его перекрыл шум битвы. Ворота испокон веков были самым уязвимым местом в крепости. А потому делались они обычно не в стене, а в специальной надвратной башне. Вот на ее верхушку-то и затащили под чутким руководством Лоуселя здоровенное бревно. А то, что его попутно смолой облили да просушили хорошенько, так, что вспыхнуло оно от первой искры… – Клинья!!! Команда была тут же исполнена, и громадное бревно покатилось вниз. Прямо на нос тарану. Победно закричали защитники крепости, понимая, что им все удалось, закричали и степняки, но было поздно, непоправимо поздно… Нос черепахи превратился в лохмотья. Жалобно щепилось дерево, мотались на ветру лохмотья кож, криком кричали придавленные степняки, впрочем, их вопли заглушались радостными криками защитников. И громче других вопил Карим! Кому еще из сверстников удастся такое увидеть! Да поучаствовать! Вернется в деревню – все от зависти сдохнут. Увидевшие врага лучники крепости обрадованно расстреливали всех, на кого взгляд падал, так что крики быстро стихли. А бревно горело. Это шкуры, которыми был обит таран, были сырыми. А сам таран из дерева, просмоленного, хорошего… отлично горящего! Шарельф довольно улыбнулся. Был таран – и нет тарана. А не позаботился бы он о подарочке, так и стучались бы в ворота гости незваные. А нечего! Ворота казенные, имущество надо беречь. На то он комендантом и поставлен. * * * Кал-ран Бардух в ярости прикусил кожаную рукавицу. Твари хитрые! К воротам теперь легко не подберешься. Надо таран оттащить, надо его чинить, а таранов мало. В степи дерево – роскошь, потому и осадных башен пока не подвели, и тараны были на счет. Не похвалит каган за такое… С другой стороны… если он возьмет крепость, то на утрату тарана могут и посмотреть сквозь пальцы. Найдется, чем его починить. И умельцы в крепости наверняка найдутся. Что ж… время для себя эти негодяи выиграли, пока подойдут осадные башни, пусть посидят. А потом… потом все равно их верх будет! Их много, а защитников крепости мало. Числом задавим. Можно бы и сейчас, но проще подождать несколько часов. Подойдут осадные башни, тогда уж никуда им будет не деться. А сейчас Бардух только людей зазря положит. Ни к чему это… Подождем. Его величество Остеон Кого его величество не ждал, так это сына. Найджел решительно вошел в кабинет, отстранив Тальфера. Барист, не будь дурак, посмотрел на короля – и выскользнул за дверь с неожиданной ловкостью. Правда, щелочку оставил. Остеон это заметил, но решил не ругаться и не приказывать. Война, а здоровье у него уже не то, если сейчас сынок чего подбавит, может и новый приступ настигнуть… Пусть Тальфер подслушивает, все равно ничего нового для себя он не услышит. – Что происходит, отец? – Война. – Остеон мельком подумал, что мальчишка решил повзрослеть. Отлично, пусть так. Давно пора. – С кем? – Со степняками. – С этими немытыми скотокрадами? Изумление Найджела было вполне искренним. Степняки действительно не воевали. Не собирали войско, не рассылали ультиматумов, не объявляли официально… Граница со Степью была вечным источником проблем в другом смысле. Набеги. То есть от десятка до сотни степняков пересекали границу, мчались до ближайшего селения, там захватывали всех, на кого взгляд упал, и рвали когти обратно. Получалось? Хорошо, в Степи прибавится рабов. Нет? В Степи убавится дураков. На то и были ориентированы пограничные крепости. Не на войну, на прекращение-отслеживание набегов. А войны со Степью не было очень, очень давно. Потому что каждый род считал себя главным, а каждый старейшина – умным. И ссорились они, и сварились, кто знатнее, кто древнее, кому вперед идти… Чтобы два рода договорились? И пошли в набег? Ладно, это еще реально. Но два-три десятка родов? Война?! У Найджела это в голове не укладывалось. Никак. – Они собрали войско чуть не в сорок тысяч человек и движутся вдоль Интары, – сухо проинформировал сыночка его величество. Все равно не укладывалось. Найджел только что рот не открыл от изумления. – Да откуда их там столько? Остеон покачал головой. Вот ведь… шервуль. А что ему стоило надавить на Лиданетту? Чтобы мальчишку учили всерьез, а не баловали? Но так вот срослось. Сначала любовь… много вы сами-то рассуждаете, когда влюблены? Конечно нет. Потом история с Ридом. Тяжелые роды у Лиданетты, после которых ей объявили, что детей она иметь не может, смерть отца, государственные дела… и когда тут было заниматься сыном? На жену едва времени хватало. Вот и избаловали мальчишку до последнего предела, а теперь-то как? Шервуль его знает… – Кочевников много, добычи им мало, – коротко ответил Остеон. – А… наше войско? Пошли гвардию, пусть она их… Остеон только вздохнул. – Я уже послал Артана. Надеюсь, он справится. Сейчас степняки должны идти по Интаре и выйти к Равелю.