Кактак?! И… это действительно наследие мединцев? Но почему, почему – так?! Они же должны были умереть! Обязаны!!! Демон ушел из мира, люди, связанные с ним душами, умерли… Те, изуродованные, кошмарные, жуткие… но Джинни – не такая! Феола медленно провела руками над телом Вирджинии. Серхио заметил, что у нее ладошки светились белым светом. Но белым же… что в этом такого? Ничего. Огонь бывает разного цвета, Серхио и черный видел. Красиво и страшно. – Она не человек, – тихо сказала Феола. – То есть человек, но с примесью… вот того. Серхио опустился на стул. Ноги не держали… вот так, называется! Изменил супруге! Сходил налево… справедливости ради, это было… минутку! А ведь это было ДО того дела с мединцами! За несколько лет до него… уже тогда так было? – Но у нее нет никаких признаков, – выдохнул Серхио. Феола развела руками, с которых пропали последние огоньки. – Если я правильно понимаю, ее мать полукровка, в Вирджинии этой крови – четверть, в ее детях – восьмая часть. Как на плантации. Мулаты ярко выраженные, с ТЕМ наследством, а вот квартерона можно уже и не узнать. А с Мерседес и вообще все в порядке… практически. – Практически? – Октороны вообще не похожи на черных предков, но вот в их детях наследие может проявиться. Если я узнаю, что это за рыба, я скажу точнее, – Феола развела руками. – Делать выводы только на основании чутья… пожалуй, это немного неправильно. Серхио кивнул. И не поспоришь…[7][Мулат – 50 % «белой» и 50 % «чёрной» крови. Квартерон 75 % «белой» и 25 % «чёрной» крови. Окторон (то же, что квинтерон) 87,5 % «белой» и 12,5 % «чёрной» крови.] – Я расскажу, ритана Феола. Но внешне… у нее ведь нет никаких признаков? Феола покачала головой. – Я не вижу. Может, если вскрыть, там что-то будет. А так – нет. – Едем обратно, в управление, – вздохнул Серхио. Вот так в мужьях верность и воспитывают… * * * – Рози! – Да, Эктор? Ритана Ксарес поглядела на тана Ксареса-старшего. Вот такая семья. Отец – Патрисио Эудженио. Дочь – Роза Эухения, сыновья Эктор Патрисио, Эмилио Патрисио и Хулио Патрисио. Хулио, понятно, давно уехал, и где он – неизвестно, и что с ним стало – неясно. Эктор и Эмилио женились, живут сейчас все вместе, с отцом в одном доме, благо дом громадный. А вот Розе так не повезло. В результате воспаления она лишилась возможности иметь детей. Нет, кто-то другой и в такой ситуации выбирается из ямы. Можно же усыновить кого-то? Мало ли горя на свете, пойди, да и сделай кого-то менее несчастным! Кто-то выходит замуж за вдовца с детьми. Нельзя сказать, что они попадаются часто, но ведь и не редкость вроде дракона? Найти можно, если постараться. И воспитывают тех детей, как своих, и любят… Но Роза слишком уж прислушивалась к отцовскому мнению. Если отец сказал – черное! Вот черное оно и есть. Не чернильное, не ночного цвета, не угольного, а черное – и точка. Приложил он дочь коротким: сухое дерево, так она жизнь и прожила. Ясно же, если отец так сказал, значит, ей никто и не поможет. Папа всегда прав. Вот… – Ты правда собираешься искать… вот этих? – Зачем их искать? – удивилась в свою очередь ритана. – Спрошу в паре магазинов… что я, не вижу, что платье на девушке от сеньоры Наранхо? Эктору это ни о чем не говорило. Что уж там, живя с отцом, он полностью зависел от его воли и власти. А для Патрисио Эудженио платья что от сеньоры Наранхо, что от какой-нибудь крестьянки Марии были одинаковы. А если не видно разницы, зачем переплачивать? Вот и не заказывал никто таких дорогих вещей. Но знали. И хотели, и мечтали, и на наследство облизывались, и заранее подсчитывали, что купят, кому, сколько… – Ты понимаешь, чем это может нам грозить? Роза сморщила нос. – Ну и чем? – А если отец решит все оставить Хулио? – Это если Хулио решит сюда приехать. Но я не думаю, что он на это согласится. – Детей же он сюда прислал… Роза Эухения пожала плечами. – Эктор, для начала нам надо познакомиться, все о них разузнать, подумать, как лучше это преподнести отцу. Папа уже в возрасте, у него слабое сердце… Эктор только скривился. Некоторых вещей при сестре лучше было не произносить. Но было у него серьезное подозрение, что отца об асфальт не расшибешь. Он всех переживет, еще и на их похоронах спляшет. Это у Эктора, которому еще пятидесяти пяти нет, и давление, и сердце, и печень пошаливает. А вот у его отца, которому глубоко за семьдесят, ничего не болит. И лопает он кашу только из вредности. Что, Эктор не знает, что ли? Не так давно видел, как отец заказывал в дорогом ресторане свиную вырезку! С жиром, с красным вином, и с таким гарниром, что у бедняги Эктора аж желудок свело. Случайно он там оказался, с другом, ну и… увидел. Хорошо еще отец его не заметил. – Роза, я могу тебя попросить об одной вещи? – Да, конечно. – Давай мы с тобой сначала посоветуемся, как это лучше преподнести папе. Он действительно немолод, мало ли что… Роза кивнула и с благодарностью поглядела на брата. Действительно, так будет лучше. Вот наведет она справки, расспросит, они с братиком переговорят, а там уж и папе все-все расскажут. Только надо как-то поосторожнее… возраст ведь. И сердце… * * * В управлении Серхио молча достал и протянул Феоле папку с вырезками и выписками. Дело мединцев, конечно, было сдано в архив. Но кое-что Серхио скопировал для себя. Не каждый ведь день – такое! Считай, История! И ты ее участник! Такие события в учебники входят, о них потом внукам-правнукам рассказывают. Вот сейчас Феоле. Девушка читала старые материалы, перелистывала странички. А у Серхио зазвонил телефон. – Да? – Серхио, приветствую! – Эрни! – обрадовался Серхио как родному. Риалон же! В такие минуты как-то хочется, чтобы рядом был друг… пусть он не рядом-рядом, то есть руку протянуть и дотронуться не получится, но ведь он – есть! И это главное! – Как твои дела? Что в столице? – М-ммм…. А что тут скажешь? Проблемы? Но… у Эрнесто супруге скоро рожать! С другой стороны, с кем еще и проконсультироваться, как не с ним? Но прежде чем Серхио что-то решил для себя, Эрнесто тяжело вздохнул. – У Тони плохое предчувствие. Вальдес, поосторожнее там, ладно? – Ладно, – отозвался Серхио. Тридцать лет дружбы даром не проходят. Что-то такое выцепил Риалон в его голосе, что позволило ему встать в стойку и уже более жестким тоном поинтересоваться: – Вальдес?! – Да? – Рассказывай.