Алисия страдальчески закатила глаза, но кивнула. – Хоть так. – И повторять нельзя. Потом сляжешь. Так что рассчитывай время. Через три часа, самое позднее, ты должна быть дома, лечь и немного поспать. Тогда проснешься с отличным самочувствием. Алисия кивнула. В этом спорить с Феолой не стоило. Малышка за свои слова отвечала. – Хорошо. Братик, что мы сегодня должны сделать? – Сейчас к нам придет Анхель. И мы поедем заказывать вам платья. Феола сдвинула брови. – Без этого паразита их заказать нельзя? – Фи, прекрати, – погрозил пальцем братец. – Анхель – замечательный. Он мне очень и очень помог. – И себя при этом не забыл. – У тебя нет никаких доказательств. А голословное обвинение – это клевета, – припечатал брат. Феола надулась. Голословное? Ладно же! Подожди у меня, я тебе твоего тана Толедо покажу во всей красе! В разрезе! Видно же, что сволочь, сволочь, СВОЛОЧЬ!!! Ну почему ей видно, а брату и сестре – нет? Почему ей не верят?! Хотя и тут Адэхи предупреждал. Говорил, что люди будут к ней относиться с предубеждением. Это надо просто перетерпеть, пока она не подрастет. Она еще маленькая, так что нужно время. Феола только вздыхала. Вот где логика у этих индейцев? Замуж в самый раз, а для силы своей еще мала. Но это как раз верно. Дурное дело – нехитрое, мама это часто говорила. Детей наделать всяк дурак сможет, людьми их вырастить задача куда как сложнее. А вот в силу вступить – это дольше. Пока у нее только началось. С первой кровью, да. Но по-настоящему, как предупреждал тот же Адэхи, она вступит в силу, когда выносит и родит первого ребенка. И чем больше детей у нее будет, тем сильнее она станет. Но об этом тоже никому знать не надо. Доступна ей пока сила на таком уровне? Вот и будем пользоваться, разрабатывать, упражнения делать, людям помогать. А остальное – последует. А дана Толедо она на чистую воду выведет. Ну как, КАК человек может быть порядочным и хорошим, если он – сволочь?! Правильно, никак. И заступничество брата его ничуточки не спасало. Феола со злостью положила вилку так, что омлет едва в разные стороны не брызнул, когда дан Толедо вошел в столовую. – Доброе утро, Лоуренсио. Ритана Алисия, позвольте заметить, что вы затмеваете своей красотой даже полуденное солнце. Алисия зарделась и покраснела так, что стала похожа на то самое солнце. Закатное. – Ритана Феола, вы… Феола подняла руку, останавливая лживые комплименты. – Не теряйте зря времени, тан. Я своего мнения о вас не изменю. – Вы еще маленькая, ритана. Посмотрим, что вы скажете, когда вырастете. – Полагаю то, что вы и так не раз слышали, – не полезла за словом в карман Феола. – Откажу вам от дома. Анхель картинно развел руками. – Что ж, я надеюсь, что совершеннолетние Ксаресы будут ко мне более великодушны. Феола надменно фыркнула. Анхель всем видом показывал, что на детей не обижается… но это не значит, что не разозлилась она. И сестра туда же, предательница. Смотрит, как будто Феола еще из колыбели не выбралась. Лоуренсио – ладно, ему голову заморочить легко. Адэхи еще говорил, что старший брат, как глина, что вылепишь, то стоять и будет. Но сестра? Вроде как она поумнее? Ладно, Феола еще поквитается с негодяем. Может, даже уже сегодня. – Куда и когда мы едем? – холодно поинтересовалась она. – В ателье к сеньоре Пилар Марии Наранхо. Она – модистка сезона. Все благородные одеваются только у нее… если не хотят выглядеть смешными и глупыми. А мода стoи́т дорого. И Анхелю тоже кое-что перепадет от щедрот… не для мужчин, вестимо. Но дамы, с которыми имеешь отношения, требуют подарков. Если это ританы, конечно. И можно подарить им приятные интимные вещички. Чулочки, ночную сорочку, пеньюар… Мало ли что можно придумать? Анхель собирался получить свои проценты, и наглая сопля ему в этом не помешает. Потерпит, никуда не денется. И он, и она… – Я готова, – встала из-за стола Алисия. Анхель только вздохнул. Он рассчитывал, что завтраком его накормят у Лоуренсио. Вот и не покушал дома, да и не особенно-то у него богато было. Хлеб, сыр, кажется, еще паэлья, но той уже дня четыре, лучше не кушать, чтобы потом худо не было. Впрочем, Алисии сейчас было не до терзаний Анхеля. Ей позарез надо было поехать в ателье. Платья же! Для тех, кто понимает… это не на час. И не на два. Пока платья, отделка, туфельки, сумочки, аксессуары, перчатки, шляпки… Это не три часа, а все тридцать. Или триста. Но на первый раз ей хватит. Наверное… Светлые волосы девушки были решительно прикрыты маленькой шляпкой… ах, ужас! В столице в моде шляпы широкополые, но с небольшой вуалькой. Почему, почему до их островов мода доходит с таким запозданием? – Сейчас в моде «колониальный стиль», ритана Алисия, – Анхель галантно подал ей сумочку и предложил свой локоть опереться. Феола только нос сморщила. – Вам будет легко освоиться. – Эти «зонтики» на голове – колониальный стиль? – фыркнула она. – Идиоты… С каким бы удовольствием Анхель отвесил наглой малявке затрещину. А лучше две. И пинка бы выдал на десерт! Но – нельзя. Ее сестрица не оценит. И тоже, вон, смотрит с любопытством… – Вас чем-то смущают эти шляпы, ритана Феола? – В колониях ценят удобство, – отмахнулась Феола. – А этот лопух моментально сдует в море. Или голову вам оторвет, если закалывать его шпильками. От солнца эти шляпы не спасут, а под дурацкую вуальку мигом залетят все мухи островов. И в волосы нападает всякая гадость. Ладно еще листья какие, но если насекомые… они там всякие бывают. Человеколюбивые в том числе. – То есть? – Кушать человека любят. В гастрономическом смысле. Алисия кивнула, подтверждая слова сестры. Действительно, на острове такую шляпку разве что дома носить. Или в карете. – И что же носят в колониях, ритана? Анхель даже чуточку заинтересовался. А вдруг? Феола пожала плечами и взяла у одной из служанок кусок кисеи. – Вот так… Буквально несколько секунд – и вот белое легкое полотно скрыло волосы, лоб, плечи, осталось открытым только лицо. Но Феола ловко прихватила складку ткани заколкой, оставляя открытыми только глаза. – И так можно. Особенно когда мошка. Или ветер дует из леса. – Очень оригинально и свежо, ритана. Жаль, не будет пользоваться спросом в столице, – Анхель даже искренне расстроился. Он бы заработал на новой моде, но куда там! Не получится… Никто в столице по доброй воле так лицо закрывать не будет. Смешно даже… Феола не расстроилась, вернула кисею обратно и тоже взяла шляпку. – Будем мучиться дальше. И первая вышла из дома. Лоуренсио коснулся руки Анхеля. – Спасибо, дружище. Феола у нас ребенок сложный… – Думаю, мы в ее возрасте были не лучше, – пожал плечами Анхель. – Дети, что с них взять? Повзрослеет – поумнеет, а пока просто перетерпеть. Феола скрипнула зубами, но промолчала. Погоди, мы еще увидим, кто будет смеяться последним. Р-ребенок? Какое там ателье? * * * Амадо с утра сидел и раскладывал карточки. Да, есть и такой метод. На каждой карточке пишется одно событие или факт, а потом их перекладывают в любой последовательности, чтобы посмотреть на результат. Иногда это дает очень многое… Иногда – нет, но зряшной работой карточки все равно не назовешь. Очень хорошо помогает структурировать мысли. Кстати… и память тоже приятная. Дела после расследования надо сдавать в архив. А карточки Амадо оставлял себе. А что такого? Это же просто клочки бумаги… пробить в уголке дырочку, нанизать их на колечко, в нужном порядке, и положить в сундук. Так, для памяти. На старости лет будет что вспомнить.