– Вон та? Давай посмотрим… Торговец не был бы самим собой, не «перепутав» лошадей, но ту, которую подвели, Риен решительно отвергла. Еще и головой замотала: – У нее мокрец, точно. Смотри… – Да нет у нее мокреца! – взвыл лошадник, но Адриенна ловко подхватила лошадь за копыто. – А это что такое? – Ах ты жулик! Вон ту кобылку покажи! Живо! Купец поник, понимая, что в его интересах сторговаться сейчас и быстро. А то ведь шум на всю ярмарку пойдет… сейчас он может продать своих лошадей даже с прибытком. А вот потом… Гадкая болячка – копытная гниль[4]. Таким же образом Адриенна проглядела еще два десятка лошадей и наконец отобрала еще трех кобыл, достаточно крепких и здоровых. И плодовитых. Она не знала, как именно у нее это получается. Вот как-то само собой выходит. Видит она, видит, где больное животное, где здоровое, чего от него ждать… что тут неясного? Как-то… и глаза у лошади тусклые, и дыхание нехорошее, и шерсть не та… И не только к лошадям это относится. Нет. С людьми была совершенно та же история. Помнится, в детстве Риен едва не нажила врагов среди соседей… ну поняла она каким-то образом, что сосед болен дурной болезнью, не подошла к нему, когда тот хотел потискать девочку… хорошо хоть, у отца потихоньку спросила. А то кто его знает, чем бы дело кончилось. А сейчас Риен сидела рядом с отцом в таверне, жевала мясо, болтала ногами в воздухе… – Папа, я ненадолго? На двор? Дверь была открыта, нужник отлично виден из окна… отец и кивнул. Ну что, что может угрожать ребенку? Здесь же два шага… Казалось бы… Адриенна вышла за дверь. А в следующий момент на дана вдруг вылился вонючий поток. Разносчица споткнулась, демонстрируя свои прелести в глубоком вырезе, да и облила его пивом. Нечаянно, конечно. Но дан Марк все равно вскочил, дернулся… и только когда через десять минут Адриенна не вернулась, понял, что случилась беда. Вскочил, заметался… Было непоправимо поздно. * * * – Вот он, дрянь такая! Адриенна даже сознания не теряла. Ей попросту зажали рот рукой – и потащили. Не особенно далеко, за сарай и в переулок. Аккурат к двум ромам, которые ждали свою добычу. Ну да… Вот у этих двоих она отцу отсоветовала покупать лошадей. Явно же крашеные… краденые? И такое тоже может быть! У ромов это легко и просто, они считают, что воровать – это часть их веры. Если ром ни разу в жизни ничего не украл, его в их рай и не пустят. А до рая их стараются не пускать вообще никуда. В дома, в поместья… На ярмарки пускают, но не везде. Где-то гонят и бьют. По мнению Адриенны – справедливо. Воровать – плохо, падре Санто так говорит, а он лучше знает. – Ишь ты, какой голубоглазый… красивый ром будет! – А не то глазки-то повынем. – Второй ром вытащил нож и приближался к Риен. – Пойдешь с нами добром? Или… Воспитывай отец свою дочку как благовоспитанную дану, она бы растерялась. А так… – Зачем? Зачем я вам? – А что не так, мальчик? В лошадях ты разбираешься, сразу видно, да и не только в них. В кочевье пригодишься… и дану твоему козью морду сделаем. Ты ж незаконный? Вот подумай, что тебя ждет, – вступил второй, тот, который был без ножа. – Всю жизнь в прислугах, на побегушках, своего – только что хозяин дозволит. А у нас свобода, вольный ветер, все дороги перед тобой, песня льется… Если б Адриенна на это еще и повелась. Но вместо того… – Ай-й-й-й-й! Раненым зверем взвыл третий ром, который держал девочку. Потому что обута она была хоть и в сапоги, но далеко не дамские, мягкие и легонькие. Она же изображала мальчика? Вот и одевалась соответственно! Дублет, рубашка, штаны, а на ногах грубые башмаки. Одним из которых она и проехалась душевно по ноге расслабившегося похитителя. Она же почувствовала, когда у него хватка стала чуточку полегче, – и ударила. Жестко, коварно, по стопе, ломая тонкие косточки… И вырвалась. Ненадолго. Аккурат до рома с ножом, который не успел отвести его в сторону. И Риен налетела на него рукой. Порез на предплечье получился не опасным, но впечатляющим – длинным, корявым, кровь так и хлынула. Риен испугалась по-настоящему и отшатнулась. Кровь, боль… и, конечно, крик. Руку девочка отдернула так, что разлетелись алые капли, попали на стены, на землю, на ромов… – Ай! Что случилось дальше, не поняла ни сама Риен, ни ромы. Но ровно через секунду кричали уже все. Да как! Дану Марку и искать никого не пришлось, на истерический крик дочери он помчался бы через любую бурю. И услышал бы, и узнал… Только вот когда он влетел в переулок, ни спасать было некого, ни помогать… Его дочь оседала по стеночке, с ужасом глядя на трех людей, которые корчились рядом. Корчились, хрипели… кричать они уже не могли. Вообще… Даже стонать… Их словно что-то пожирало изнутри, расползались по коже громадные кровоточащие язвы, лица были уже неузнаваемы… – Риен! Дан Марк подхватил дочь и вынес из переулка. – Цела? – П-пап-па… Адриенна протянула отцу раненую руку. Слезы у девочки катились градом… – Потерпи, малышка! – Дан Марк мигом понял, что рана хоть и кровит, но для жизни не опасна. – Сейчас, секунду… что это за типы? Он остановился у трактира, и один из слуг тут же протянул ему клок от рубахи. Им дан и перетянул руку дочери, останавливая кровь. – Н-не знаю, – заикалась Риен. – Ром-мы… – Ромы? Кто этих тварей только пустил сюда! Впрочем, гневался дан Марк впустую, отлично понимая, что пустили. И пускать будут. Это на свои земли он им дорогу навсегда закроет, а на чужие – как хозяева решат. – П-папа… кровь… – Ничего, детка. Мы сейчас к лекарю. Это рана не опасная, ты коленки серьезнее расшибала. – П-правда? – Да. – Там столько крови было… и они кричали, и язвы эти… – Они такие с самого начала были? Дан Марк нахмурился, вспоминая. Тогда-то понятно, он родного ребенка спасал, ему не до ромов было, а вот сейчас… кто его знает, откуда и какую заразу принесли эти твари?