– Это сказка одного из миров, в который мы можем попасть. Сказка мне нравится. Но, отпустив Аргадона, я подозреваю, что где-то и как-то он меня надул. Есть такое у демонов. Хоть как проверяй карты и кости – эти сволочи стол подменят. Итак, что мы имеем? Я был весьма близок к тому, чтобы стать демоном. Полноценным. И если бы не Иннис… По спине пробегает мороз. Я представляю себе годы без нее, годы, затянутые серым холодным льдом, потом смерть, переход в образ демона – и еще тысячелетия серого мрачного холода. Согреться не помогает даже жаркий огонь в камине – и это в середине лета. Мне страшно, так страшно… я был в шаге от потери не человечности, нет. Себя. Мишель сделала все, чтобы я вырос и отомстил. Но Марта, Анри, Рик, Мира – они научили меня любить. Искренне, всей душой. И закрывая свою душу льдом, я просто губил то, что они сделали для меня. Иннис – мой шанс остаться человеком. Не правителем, не демоном – человеком. Пусть не лучшим, пусть достаточно жестоким и подлым, но если бы я был другим, она бы уже умерла. Моралесы постарались бы. Я знаю, что быть королевой – демонски сложно. Знаю, что ей придется тяжело. Но она справится. А я буду рядом. И всегда помогу. * * * Лидарн навещает меня еще один раз. – Ваше величество, я должен выразить вам свои соболезнования… Я пожимаю плечами. – Не буду лицемерить, я не любил Дариолу. Но и не желал ее смерти. Рыцарь осекается. В его представлении я сейчас должен напоказ горевать, а он, также напоказ, утешать меня. А вместо этого – холодное равнодушие. И рыцарь срывается. – Во всяком случае, у вас остается хорошее наследство. – Мой сын, – обрываю я. – Это главное, что Дариола сделала для меня, и я ее не забуду. И не прощу, но об этом храмовнику знать не обязательно. – Ваше величество, вы собираетесь жить в Раденоре? – Риолон тоже не останется без внимания. А вырастет мой сын… – Вот о вашем наследнике я и хотел поговорить. Я знаю, что при дворе не осталось служителя. – При котором дворе? – При обоих. Может, и не осталось. Крысиный король их хорошо проредил. – И что? – Мы хотели бы, чтобы наследник воспитывался в свете истинной веры. Поэтому у нас есть несколько кандидатур на роль духовного наставника малыша… – Не рано ли? Ребенку еще и месяца нет! – Истинная вера и благочестие прививаются с малолетства. А еще фанатизм, религиозность, тупость и упертость. И вообще – пусти вас к ребенку, так потом и не узнаешь. – Я подумаю над этим вопросом. Храмовнику приходится довольствоваться этим обещанием. Зато… – Я слушал, ваше величество, что вы также намерены укреплять межгосударственные связи… – Лидарн, говорите уж прямо, что вам нужно? А то я вас не пойму, а вы потом обидитесь, что я специально что-то не так сделал. Лидарн хмурится. – Ваше величество, мы хотели бы также просить вернуть нам законную десятину на территории Раденора. – О, кстати! Надо ее и на риолонской территории запретить! – Ваше величество! Я пожимаю плечами. – Лидарн, а что вы хотите? Я не забираю у храмов их собственность. А ведь число храмовников резко уменьшилось. Неужели вам не хватает? – Храм надо возрождать. – А вы его не там строите. Вы его на земле крепите, а надо бы в людских сердцах. Лидарн вскидывает брови. Неожиданно? А ты сейчас еще не то услышишь. – Вы вот деньги требуете, а почему вы мне другого не скажете? Скольким вы помогли да хоть бы за последние десять дней? Скольких утешили, обогрели, поддержали в беде? Назовите имена? Да я сейчас же гонцов отправлю и за каждого все компенсирую до монетки! Нет? Молчите, Лидарн? Лучше молчите, потому что проверить несложно. Вы не туда идете – и это понимаете. Легко набрать новых холопов, легко обучить их бормотать молитвы, но вот сделать так, чтобы люди искренне верили? Протянуть руку так, чтобы те поняли – Храм искренне о них заботится? Под силу ли вам это? Лидарн смотрит на меня как-то странно. Не ожидал? – А то обряды вы выполняете, а сердца в них нет. Души нет. Из ваших ритуалов смысл улетучился. Сейчас вы можете построить настоящий Храм – так воспользуйтесь этим, а не набирайте массой! Сколь ярмарочный силач не велик, а воин его вмиг задавит, пусть и в три раза мельче будет. – Странно это от вас слышать, государь. – А что странного в том, что я о людях забочусь? – Я подумаю над вашими словами, ваше величество. Обещаю. – Подумайте. А потом уже приходите. Не как проситель – как человек, который видит свою истинную цель. Свое призвание. С тем Лидарн и отбывает. А через два дня возвращается Иннис. * * * Я дома у тетушки Меди. Могу выехать хоть завтра. Целую. И. А. Ей-ей, я сам едва удерживаюсь, чтобы не поцеловать простенький белый лист. Ни вензелей, ни духов, ни помады, которыми так любят уснащать свои послания придворные красотки. Несколько коротеньких строчек, четкий почерк без вензелей… в этом вся Иннис. Я едва сдерживаюсь до вечера и ночью удираю из дворца. Влетаю в домик тетушки Меди и в гостиной подхватываю на руки свою любимую. – Инни! Вернулась! Иннис крепко целует меня в ответ. – Я соскучилась. – Я тоже скучал. Ох, Инни, никуда бы тебя не отпустил! Ни за что! – И не отпускай больше. Я… мне плохо без тебя. Кто знает, до чего мы бы договорились, если бы не покашливание тетушки Меди. Я тут же отпускаю свою драгоценную добычу. – Простите, тетушка. – Так-то… учти, мальчик, хоть вы друг друга и любите, а все ж до свадьбы… сам понимаешь, не след бы… – Тетушка, Алекс со мной никогда так не поступит. М-да. Иннис точно сейчас не обо мне говорит. Я бы и с радостью – все равно ведь женюсь. Но если она хочет все по правилам – пусть так и будет.