– Вы собираетесь подчинить Риолон. – Я собираюсь сделать то, что хотели провернуть твой брат и отец. Закон воздаяния, знаешь ли. Не рой яму другому, падать больно будет, как говорят в народе. – Для этого вам нужна я. И мои дети. – Только дети. – Без меня ваши притязания нелегитимны. – Без детей, – поправляю я. В другой день я бы смолчал. Но сейчас Дариола выбрала самое неудачное время. Я наконец-то позволил себе расслабиться, позволил отдохнуть – и да! Я думал об Иннис! А потому рыбье лицо женушки и ее белесые ресницы казались особенно неприятными. И я не сдерживаюсь. – Мне от тебя нужны только дети. Дашь мне их – останешься жива. В монастыре и под замком, но жить будешь. Нет? Казню прямо сейчас. Ты была выгодным браком – не более того, как и я для тебя. Но у тебя даже не хватило ума хранить верность мужу, которого ты приняла. – Ты верность мне тоже не хранил! – Ошибаешься. – Ты ходил в бордель, я знаю! – У меня не так много друзей, чтобы их забывать. – Друзей?! Это теперь так называется? Я отставляю пустую миску из-под супа и перехожу к жаркому. Пахнет просто упоительно… – Госпожа Элиза действительно мой друг. Ей уже к пятидесяти – и у нас с ней ничего не было. Если тебя это интересует. Но у нее я могу отдохнуть, побеседовать с умным человеком, не выбирая выражений, в бордель стекается много интересных новостей – у меня были причины ее не оставлять. А вот у тебя не было причин требовать отчета. Ты ведь тоже писала своему… соловью сладкоголосому. Дариола невольно кивает. – Ты читал мои письма? – Прочитал. Недавно. И что? Письма она действительно писала, только не отправляла. Складывала в ящик стола рядом с дневником. Я к этому относился вполне равнодушно. Понятно, что Дариола не на дереве выросла, пока ее увлечение не идет дальше писем… пусть живет. – Ты… мразь в короне! Ублюдок! – Второе верно. Мать родила меня вне брака. На миг я представляю реакцию Аргадона. «Уважаемый демон, мне нужен от вас ребенок. Только в законном браке…» Сдох бы со смеху. Точно. – Весь в свою мать! – Надеюсь. Так что ты хотела? – Я прошу… Алекс, я мать твоего ребенка! – И? – Ко мне относятся хуже, чем к заключенным. – Тебя не морят голодом, не держат на цепи, не пытают – что еще? – По глазам понимаю – многое. И усмехаюсь. – Понятно. Ты попробовала вольницы и власти. И сейчас тебе хочется, чтобы они вернулись. Хочется почета, преклонения, уважения… а еще – власти и денег. Извини, ты их не получишь. – Я… – Да-да. И советую уже сейчас начать смиряться. В монастыре пригодится. – Ты не передумаешь… – Нет. Дариола находится рядом, совсем близко. И движение ее руки стремительно. Взмах – и на моей шее змеится кровавая царапина, а жена отступает на шаг. – Прости, но ты не оставил мне выбора. Прижимаю ладонь к шее. Кровь. Разум воспринимает все очень быстро и четко. В руках у Дариолы нечто вроде заколки для волос с острым концом. Удобно и резать и колоть, как раз для слабой женской руки. Кончик заколки смазан чем-то темным, тягучим – выхватываю ее из рук женщины и касаюсь языком. – Ритвиш… Один из восточных ядов. Противоядия нет, у меня около двух минут до смерти. Было бы. Увы – на демонов ритвиш, как и большинство других ядов, не действует. Так что, не тратя времени, я преображаюсь в свою вторую форму. Ласково улыбаюсь Дариоле двумя рядами острейших зубов. Женушка падает, как подкошенная. Вот с-стерва! А был бы я человеком – был бы уже трупом. Аккуратно вскрываю порез когтем, чтобы вылилось больше крови, чтобы ушел с ней яд. Кровь льется – голубоватая, но пока еще с привкусом отравы. Прислушиваюсь к себе. Да нет, все в порядке. Будет, часика через два. Кровь демона такая ядовитая зараза, что в ней железо растворяется. А уж яд… Да я салатик из аконита могу ложками наворачивать! Побыть часа два в этой форме, ну три, для верности, – и можно перекидываться обратно. Задумчиво смотрю на жену. Вот ведь стерва! С другой стороны – ее проверяли на отсутствие оружия. А заколка? Пусть даже с ядом, но кто там догадается? Да яд и спрятать несложно. Среди ее барахла, среди всяких кремов-мазей-притираний… там и вареного демона спрятать можно. А в гардеробе – так и трех. Может, найдут, когда завоняет, и то не факт. Шансы у нее были очень неплохие. Умер король – и умер, ее ребенок – наследник, матушка – регент, ну и… развернулась бы она почище Абигейль. Похоронила бы меня поглубже и забыла. Угу, до родов. Интересно, что бы женушка сделала, получив на руки хвостато-клыкастого младенчика? И ведь избавиться от него было бы нельзя – кровь Раденоров штука такая, редкая, сейчас она кроме меня есть только в одном ребенке, но где тот ребенок? Я-то никому об этом не скажу. Недолго думая, возвращаюсь к еде. Демон я там, не демон – кушать хочется. А точнее – ЖРАТЬ! В этой форме – еще больше, чем в той. Так что жаркое исчезает, заливное из дичи, паштет с трюфелями – тоже, и завершает трапезу пирожное со взбитыми сливками и вишней, вымоченной в вине. Вкусно… Дариола приходит в себя на стадии пирожного, видит меня за столом и собирается опять грохнуться в обморок. Но – увы. Организм крепкий, належавшийся – по второму кругу он запускать волынку отказывается. Я злорадно усмехаюсь. – Выспалась? Ну, садись за стол, поговорим. – И видя, что Дариола колеблется: – Садись, сучка! Не то точно прибью! Дарина кое-как поднимается с пола, цепляется за стул, опускается в него. Смотрю насмешливо, помогать даже и не думаю. Ухмыляюсь. – Да, дорогая супруга. Именно поэтому мой отец и не женился на моей матери. Демонам на ваши обряды плевать. В лучшем случае. – Ты… ты… Крепкая рыбка. – Да – я. Просто это моя вторая ипостась. Превращаться обратно, уж прости, пока не буду. Ритвиш выветрится – и опять стану человеком. Разочарование крапивой пробивается сквозь страх супруги. Ухмыляюсь. – А ты как думала? Вдовство отменяется. В этом виде я гадюк жрать могу и кислотой запивать. И учти – наш ребенок тоже будет… – Демоном?! – Четвертьдемоном. Квартероном. – Не-е-е-е-ет! – О, да. Я таким был до шестнадцати лет, потом уже превращаться научился. – Ты… ты… – И что же мне с тобой сделать за такое? Будь я человеком – был бы уже трупом. И вот теперь… – Ненавижу, ненавижу тебя!!! – На здоровье.