Вручаю имущество старушке. – Не стоит благодарности. – Да как же… Ворья-то развелось! Охотно соглашаюсь. И даже радуюсь. Мне же Ак-Квира чем-то благодарить надо! Слово за слово, оказывается, что госпожа Меди Верон – называйте меня тетушка Меди, девочки! – сейчас живет одна. Сын женился и уехал от матери, дочь замуж вышла, а она вот жила с кузиной, но кузина уехала на похороны двоюродного дядюшки. А госпожа Меди вышла вот прогуляться, да и за мазью, а то поясница разболелась… Долго я не размышляю, тем более что старушка выглядит очень сообразительной и поглядывает на меня со смыслом. И интересуюсь, нельзя ли снять у нее комнатку, а лучше две, примерно на месяц-другой? Госпожа Меди ненадолго задумывается и соглашается, называя весьма скромную цену. Я тут же завышаю ее вдвое. Не просто так, нет. Пожилым людям тяжело жить в одиночестве, а женщина не лжет мне. И ей хорошо за шестьдесят. Она, конечно, держится молодцом, но я вижу и опухшие суставы, и дрожащие руки… Я – вижу. Я не храмовник и не буду утверждать, что весь мир не стоит одной слезинки ребенка. Но я не стану причинять вред посторонним людям. Невинным людям. И помогу, если смогу. Госпожа Меди пытается спорить, но я качаю головой и осторожно беру ее за руку. – Тетушка Меди, прошу вас. На этом разговор заканчивается и начинается более привычное: «А у меня и угостить-то вас как следует нечем, девочки». Приходится зайти по дороге в лавку и кое-что прикупить. В доме действительно мало что есть из еды. Обычная житейская история, чего уж там. У сына своя семья, и он полагает, что мать со всем справится. Дочь… О, дочь вышла замуж за служителя Храма. Так что теперь она живет при Храме и молится. Усиленно спасает душу, забегая к матери раз в десять дней. Не чаще. Ей тоже некогда. Кузина, которая уехала, справлялась с хозяйством, но… она ж не на Ак-Квире уехала. Пока туда, пока оттуда, пока там – месяц еще точно пройдет. А тетушке Меди в это время что делать? Правильно. Либо плакаться детям, либо пробовать справляться самой. Много из-за опухших рук не потаскаешь, так что приходится покупать по две морковки, по три картошины, да и убирать сложно… Домик у тетушки Меди уютный, даже с небольшим садиком, на тихой узкой улочке. Хотя крыша явно подтекает, заборчик требуется поправить, а тем, кто протоптал тропинку через палисадник, вырвать ноги. Завтра займусь. – А вам как, детки, в одной комнате стелить, али в разных? – вопрос задается тетушкой с таким подтекстом, что мне больше намеков и не требуется. – В разных, конечно. Иннис благородно краснеет, я усмехаюсь и снимаю шляпку. – Иней, наша домохозяйка хоть и в возрасте, но не глупа и не слепа. Тетушка Меди, вы давно поняли, что я мужчина? – Так почти сразу, сынок. Женщины-то так с воришками не могут, как ты… Чувствую себя дураком. И начинаю стаскивать дурацкое платье. – Тетушка Меди, вы ничего плохого не подумайте. Иннис моя кузина. Просто у нее беда сейчас дома, ее замуж решили за такого дурака выдать, что лучше самой в петлю. Поэтому я решил привезти ее в столицу и тут уже искать ей мужа. Тетушка смотрит подозрительно. Я хлопаю честными голубыми глазами, мол, сами проверьте, и она чуть успокаивается. – Не похожи вы на лицо-то. – Так мы и не совсем родные, наши прабабки сестрами были. А я так вообще из Теварра… Излагаю биографию де Бельента. Единственное, о чем умалчиваю, так это о роде Иннис. Теперь она Иннис Андио. А то мало ли что. Мало ли кто. Мало ли где услышит. Пока семейство Моралес находится на этом свете, Иннис в опасности. Тетушка, конечно, сразу не верит, но я и не настаиваю. Выбираю комнату себе, выбираю комнату Иннис, так, чтобы случись что – я с помощью не задержался, и отправляюсь спать. А ночью призываю Ак-Квира, и мы вместе бродим по улицам Риалы. На этот раз улов всего десяток воришек и тридцать золотых монетами разного достоинства. Неплохо. Иннис хватит на первое время, а завтра я еще схожу на промысел. Или не размениваться на мелочи? Надо начать с Храма, это важнее. А потом – к Дарию. И поинтересоваться, почему его сестра так счастлива в отсутствие мужа? * * * Вернувшись домой к тетушке Меди, я спать не ложусь. Как раз три часа ночи, самое время для призыва. Сила некроманта льется легко и свободно, ночью мы властвуем и повелеваем, и она милостиво укрывает нас своим плащом от взгляда Храма и его слуг. Это правда. Если творить колдовство или некромантию ночью, обнаружить его сложнее. А я пользуюсь только своей силой и кровью, так что тетушка Меди может не беспокоиться. В ее дом никто из Храма не постучится. Да и постучался бы… Чем хороша столица, так это возможностью избавиться от трупа. Но – ладно. Мне надо узнать, как обстоят наши с Иннис дела, и потому я призываю. Призраки – существа умные и полезные. Для начала я вызываю дух Тиданна Андаго и расспрашиваю, как у них дела в поместье. Призрак, услышав, что мы добрались до столицы, честно отчитывается, что в Андаго все стоят на ушах. А то как же! Иннис уехала на прогулку, потом лошадь вернулась, зато исчез Алекс де Бельент. И если второе еще понятно, то первое? Не верхом же на кузене она ускакала? Лошади нигде не пропадали, а вот Иннис нет. Сидон в шоке, Аморта в гневе, Моралесы рыщут по округе – одним словом, мы сбежали вовремя. Успели. Я обещаю Тиданну в скором времени храмовников в гости к Моралесам и прощаюсь. И принимаюсь вызывать призраков из Раденора. Это намного сложнее, расстояние-то куда как поболее, а призрак – это не демон. Он на тонких планах хоть и может перемещаться, но плохо. И чем дальше от места своей смерти, тем он получается бестолковее. Но у меня-то выбора нет. Марта жива и цела, это я знаю. А вот обстановка во дворце мне неизвестна. Так что – придется работать. И лучше даже призвать не призрак, а духа. Сущность. Ту самую королевскую змею Раденора. Ненадолго. Посмотреть ее глазами на происходящее во дворце и отпустить. Да, еще передать с ней инструкции для Марты. Может, съездить ненадолго домой, разобраться, а потом опять сюда, к Иннис? Надо подумать. Надо узнать, что творится в моем собственном доме. * * * Этой ночью я призываю. В доме тетушки Меди тихо и спокойно, так что я закрываюсь в своей комнате, ставлю на стол чашу и принимаюсь за дело. Вскрываю себе вену и сцеживаю кровь. Немного, всего полчаши. Ничего, мне хватит, чтобы нарисовать защитный круг. Сегодня мне не надо защищаться самому, но вот оградить окружающих от последствий… Нарисовав этот круг, я замкну и себя, и свою силу внутри него. И буду беззащитен перед тем, кто придет. Зато в столице по-прежнему будет тихо и мирно. Иннис смотрит с подозрением, но усталость берет свое. Девушка вытряхивает из меня обещание никуда без нее не уходить и отправляется спать. До полуночи я ничем не занимаюсь. Так – нарисовать круг, подготовить свечи, подремать часок… Не опасно ли спать в комнате с нарисованным кругом призыва? Нет, не опасно. Пока в него не вбросишь силу – это всего лишь рисунок на полу. Дар нужен, дар к любому делу, без него и песня – бездарный вой, и рисунки некроманта – всего лишь тупая мазня. Но наконец колокола глухо отзванивают полночь, и я просыпаюсь. Одеваться? Конечно, некромант в церемониальном облачении смотрится лучше. Но поверьте, я и в белье колдую не хуже. Так что не стоит тратить время, все равно потом спать лягу. Захожу в круг, надрезаю запястье, взглядом поджигаю свечи – и зову. Вспоминаю алтарь, на который пролил свою кровь, черную змею, свернувшуюся вокруг моих ног… долго звать не приходится. Уже через пять минут в комнате резко холодает, а вокруг меня собирается струя мрака. Обвивается вокруг ног, ласкается, словно маленький щенок, трется, ластится… ей тоже тяжко без меня. Раденоры сильно привязаны к своему дому. Истинные Раденоры. Выпускаю на волю свое тепло, симпатию, нежность… я тоже скучал без тебя, малышка. И змея это понимает. Нам хорошо вдвоем. Мы ощущаем друг друга всем телом. Когда я вернусь? Скоро, уже скоро, потерпи немного. Ты двадцать лет терпела без меня, теперь осталось чуть…