Открытое окно, подушки на земле, штора… Удрали? Но как?! – Обыскать покои, – приказал Робер наемникам. – ЖИВО!!! Предсказуемо, в покоях никого не обнаружилось. Ни в главной комнате, ни в прилегающих гардеробной, туалетной, спальне служанки… Нигде и никого. Оставалось признать очевидное. Пока Робер уничтожал главного врага… не просто так полег Гардвейг перед дверью. Врага он задержал, и дал своей сучке время удрать. – Обыскать сад, – приказал Робер. – Если уйдут, всех повешу… Наемники кинулись прочь, с герцогом осталось человек шесть. Робер подошел к телу короля, которое уже сняли с двери. Даже в смерти Гардвейг оставался Львом Уэльстера. Поверженным, но яростным и грозным. Он до последнего защищал свое логово, свою самку… и защитил ведь! Робер плюнул на труп. От души пнул его ногой. Бесполезно, ярость все так же кипела в душе. – Я доберусь до твоих детей, – пообещал он мертвецу. – И род твой пресеку… Наемники переглядывались. Одно дело, когда смена династии. Это – дело житейское, власть, деньги, бабы… тут все понятно. А вот когда такое… Никто, нигде, никогда не любит безумцев. От них стараются держаться подальше, сегодня у них один враг, а завтра им покажется, что ты на них посмотрел не так… Брррр… увольте. Выбора у них все равно не было. – Секиру мне найдите, – развернулся Робер. – Секиру? – Топор, меч… что угодно, чтобы ему голову отрубить! – рявкнул герцог. – Не тащить же всю тушу в тронный зал? Это наемники понимали. Да и оружие найти было не сложно, позаимствовать у одного из рыцарей… Топор, правда, оказался хоть и боевым, но тупым и ржавым, так что голова отрубилась не с первого раза, а герцога изрядно обляпало кровью. Так он в бальный зал и направился. С головой в руке. Наемники следовали за ним, переглядывались… и приходили к одинаковому выводу. Если будет возможность – линять надо. Быстро и не с пустыми карманами. Очень быстро. *** – Вот бальный зал, – Мария стояла на балкончике вместе с Джерисоном. Граф осматривал все… да нет здесь ничего подозрительного! Нет! Неоткуда ему взяться! Но почему чувство опасности уже даже не свербит, а звенит, громыхает, словно колокол бьется за грудиной? Что происходит? Долго размышлять Джесу не пришлось. Двери бального зала распахнулись, с балкончика их как раз было идеально видно, и… Нет, такие развлечения на балу ни в одной стране не предусмотрены. Являться в зал, держа в руке голову короля. А это был именно Гардвейг. Его грива волос, его корона… И капли крови, мерно падающие на пол. Джес видел их даже отсюда, с балкона, словно алые цветы распускались на белом мраморе пола… Мария пискнула и упала в обморок. Она тоже поняла… Джес порадовался за девушку. И за себя тоже – ни воплей, ни визга, ни крика… тихо-благородно полежит в обмороке пару минут. Но на всякий случай присел за балюстрадой, продолжая наблюдать, и устроил Марию у себя на коленях. Интим? Забота? Вот ни разу. Если очнется и будет орать, можно ей быстренько рот зажать, только и всего. Еще не хватало привлечь внимание, не выяснив… М-мать!!! Лиля же была ТАМ!!! ЛИЛЯ!!! Джерисон и не подозревал, как много значит для него жена. А сейчас резануло по сердцу. А вдруг она… тоже?! Нет! Не может быть! Он бы почувствовал!!! Герцог Альсин медленно пересек залу, остановился перед женщиной в длинном плаще с капюшоном – и поднял голову перед ее лицом. Та медленно подняла руки – неуместно белые на фоне черного плаща, развязала завязки, и лужица шелка нефтяным озером растеклась на полу. Следом упала маска. Блеснули камни диадемы в волосах… Женщина протянула руку и коснулась мертвой головы. – Мы благодарим вас, герцог. Вы исполнили свой долг. – Для меня честь служить вам, моя королева! В зале повисла мертвенная тишина, и в хрупком стеклянном безмолвии чей-то голос тихо произнес: – Ее величество Альбита? *** Чего стоило Джерисону промолчать и не выдать себя – знал только он. Но – молчи, молчи… А ее величество тем временем прошлась по залу, дошла до трона и спокойно уселась на него. Вскинула точеную головку. Лиля мигом бы объяснила супругу, сколько там килограмм штукатурки на красивой мордашке, но жены рядом не было. – Мои подданные. Я знаю, что говорилось о моей смерти. Благодаря мужеству герцога Альсина мерзкий заговор против меня удалось раскрыть, а покушение – предотвратить. Мой муж, как вы знаете, нарушал многие законы… Шевельнулась Мария. Джерисон мигом зажал ей рот ладонью, чтобы и пискнуть не вздумала, покачал головой, глядя в испуганные карие глаза, жестом показал, что надо хранить молчание. И снова вниз. Туда, где ее величество, улыбалась, и произносила: – … была беременна долгожданным наследником, и родила его. Мой сын, наш с Гардвейгом сын, зачатый в законном браке, Генрих Уэльстерский… Мария вгляделась в женщину. А потом в глазах ее появилось понимание, но сказать она ничего не успела. В зал ввели ее сестер. Альбита встала с трона. – Мои дорогие девочки… Джейн, Катрин, Лиззи, малышка, как ты выросла… обнимите же свою мамочку. Робер, а где Мария? Моя старшенькая? – Ищем, ваше величество, – поклонился герцог Альсин. Старшенькая так вжалась в Джерисона, что отодрать бы и втроем не смогли. Джес погладил ее по волосам, мол, спокойно, никто тебя с балкона спихивать не собирается. К любящей-то мамочке… – Как найдете, немедленно препроводите ко мне! Бедная малышка, она так настрадалась!