И широкие объятия. Девочки стояли ни живы, ни мертвы, Джес сильно подозревал, что им сделали внушение. Если не пойдешь за матерью, пойдешь за отцом, как-то так… Мария повернулась к Джерисону. – Эд? Кор? Милли? Тихо-тихо, едва обозначая эти слова одними губами. Но Джерисон и сам надеялся. Глупое чувство? Может быть. Но там ведь и его жена была. И… если бы что-то, неужели Альбита не… Додумать Джес не успел. – Где остальные дети моего покойного супруга? – Ищем, ваше величество. Альбита топнула ногой. – Найти. И девку, которая занимала место на троне – тоже! Робер опять поклонился. Мария перевела дух, сжала руку Джерисона. – Мы… что мы можем сделать? – Выбраться отсюда, – просто ответил Джес, уже прикидывающий варианты. – Это самое лучшее, что можно придумать. – А… – А потом я вас оставлю в безопасности и вернусь их поискать. – А если за это время… – Думаю, ее величество лучше знает дворец, чем вы. – Мария. – Хорошо, Мария. Тем не менее? Девушка кивнула. – Мы можем пройти к дверям… как бы лучше? – А какие есть варианты? – задумался Джес. – В таком виде? – оглядела себя и спутника Мария. – Никаких. – Тоже верно… – Но я могу дойти до прачечной, я знаю, где она… Джерисон опустил ресницы. И то сказать, двое слуг, которые бегут из дворца, вряд ли вызовут подозрения… граф Иртон опять посмотрел вниз. Хорошо балюстрада была достаточно частой, и видно его не было. Потому как замер благородный граф форменным бараном. Барон Фремонт вошел в зал, доложил что-то герцогу Альсину, совсем тихо, и получил резкий жест. Мол, работайте дальше. Неужели… Джес боялся поверить. Но… вдруг они живы? Тогда тем более не стоит терять ни минуты! Для беглецов каждая может оказаться гибельной… – Отползаем, Мария? Принцесса улыбнулась. И первая поползла к двери, ведущей в коридор. Их ждала прачечная. *** Лиля ругалась искренне, вдохновенно и изобретательно, поминая и чью-то маму, и Ленина на броневике, и революцию, и автомат Калашникова, которые в этом мире еще не изобрели, но которых так не хватает в тяжелых жизненных ситуациях. Но ругайся, не ругайся… Есть такая старая присказка. Отошли воды – начались роды. Это знакомо всем акушеркам, и… Мля! У них с собой ничего нет. Даже на простыни… хотя… Лиля принялась стаскивать нижние юбки. Осталась в одной верхней, плюс «летучая мышка». – Это сойдет на пеленки, – буркнула она. – Милли? – Да? – ее величество тоже плюнула на весь этикет. – Ты те два раза как рожала? Сколько у нас может быть времени? – Часа два, – вздохнула королева. – Эда я за полдня родила, даже сама удивилась, Кора и того быстрее. – Песссец! – потеряла самообладание Лиля. – То есть через час нам надо будет… значит, так. Мы сейчас на рысях движемся к выходу из дворца. Ты меня держишь за руку. Как только начинается схватка, сжимаешь мне руку, поняла? Хоть так посчитать частоту-регулярность. – Да. – Сколько тебе еще по графику оставалось ходить? – Что? – Когда ты… того? Милия прикинула. – Примерно в ночь середины зимы. – Фууу… Выдох получился вполне себе. – Значит, ребенок родится нормальным. Дней десять – пятнадцать туда-сюда, это всегда норма, знаем, плавали… Бетси? Служанка вздохнула рядом, в темноте. – Да, госпожа? – Лилиан. Или Лиля – как удобнее. Для церемоний не время. Одного ребенка утащишь? – Да, Лиля. Старая я уже… – Значит, на тебе Кор. Справишься? – Вполне. А Эд? – А Эд сейчас будет играть в лошадку на тете Лиле, – вздохнула графиня, опускаясь на четвереньки. Хорошо хоть не так темно в потайном ходе было. Лица уже видно не было, но общий контур, хотя бы ступеньки под ногами… Молодцы, строители, респект и уважение. Хоть о чем-то позаботились. – Как? – опешили все. – Молча. Эд, солнышко иди сюда, – позвала Лиля. Ребенок сообразил быстро. Уселся на спину женщине, обхватил ее руками за шею, ногами за талию… минус один. Если упадет – всех за собой потянет, поэтому лучше не падать. – Милли? Куда нам? – Вниз до второго поворота, а там налево, – просто ответила королева. – Меня Гард учил… я не люблю все эти придворные церемонии, и он показал мне тайные ходы. Было так чудесно… Голос королевы дрогнул, изломался. – Цыть! – шикнула на нее Лиля. – Может, он еще и не погиб?