– Я не могу защитить его. Я не смогу даже узнать, что случилось. Если случится, конечно. Священник только головой покачал: – Дана, дана… это мужчины должны вас защищать! Мия фыркнула. Непочтительно, конечно, но ведь это – не исповедь! Чего стесняться? – А мы их – не должны? – Вы можете ждать, молиться, любить… – Я так не умею. Священник медленно кивнул. Да, с таким он тоже сталкивался. Очень деятельная натура. Очень умная, очень сильная, очень своеобразная… Он с такими сталкивался. И иногда видел, как они превращаются в проклятие для своей семьи. Если не смогут смирить куриный инстинкт и отпустить птенцов в полет. – Вы не хотите его отпускать, дана? – Не хочу. Но отпущу. Эта – не превратится. Уже хорошо. – Что вас так гнетет? Что вы не сможете его защитить? И все? Мия кивнула: – Не смогу. Я даже молиться не смогу, падре. Я грешница, и Господь меня не услышит. – Дана, он всех своих чад слышит. Не сомневайтесь… Мия покачала головой. Ей было больно, больно… – Падре, если бы я знала, что так сложится… я готова хоть на коленях вокруг столицы проползти, но лишь бы это помогло! Но ничего, понимаете, ничего не поможет! – Вам – или ему? – Мне? Почему мне? – Вам ведь тоже будет плохо. – Да, но это не так важно. Я не хочу, чтобы что-то случилось с моим братом, вот и все… Падре вздохнул. И погладил Мию по голове, словно маленького ребенка. – Скажи мне имя брата, чадо. Я помолюсь за него. Если ты уверена, что тебя не услышат, я помолюсь. – Дан Лоренцо Феретти. Сколько я буду должна? Падре Ваккаро погрозил Мие пальцем: – Как ты себе это представляешь? Платить за молитву? – Обыкновенно, – буркнула девушка. – Берут же… – То другое. А я просто помолюсь за твоего брата. И все будет хорошо. – Правда? – Господь видит и тебя, и меня… и слышит наши слова, и наши сердца. Верю, все будет хорошо. А вот это – твоему брату. Падре расстегнул цепочку и снял с шеи крестик. Самый обычный, простой, медный, даже не особенно хорошо откованный, разве что на цепочке. – Говорят, он хранит в бою. Я не воевал и воевать не буду, детей у меня нет… отдай его своему брату. – Но падре… – А решишь мне за него заплатить – уши надеру. Не посмотрю, что взрослая и дана. Я-то всяко старше. Мия медленно кивнула: – Благодарю вас, падре. Крестик она зажала в кулаке так, что края впились в ладонь. – Я знаю, чадо, это не принесет мира в твою душу. Не успокоит, не утешит. Но ты можешь сделать хоть что-то. – Верно. – А еще… приходи сюда, когда будет плохо. Я не смогу сделать многое, но молиться буду и за твоего брата, Лоренцо Феретти, и за тебя, Мия Феретти. От всей души. – Благодарю вас, падре. Руку священника Мия поцеловала по доброй воле. И из церкви выходила чуточку спокойнее. Ну хоть что-то она сделала? Ведь правда же? А падре смотрел ей вслед и качал головой. Бедная девочка. Кажется, она моложе, чем выглядит. И за брата переживает искренне. И чем ей тут помочь? Только молиться. И он будет молиться за этих людей, от всей души… пусть Господь сохранит Лоренцо Феретти и Мию Феретти, пусть приведет их корабли в тихую гавань. Пусть… Небеса привычно молчали, но падре это не смущало. Он точно знал, что к молитве от сердца всегда прислушаются. А остальное… Вы просто не верите в Бога. Вот и все. Иначе никогда бы не сомневались ни в молитве, ни в его промысле. Падре и не сомневался. И привычно опустился на колени перед алтарем. Крестик? Потом новый себе купит… неважно. Господь и без креста услышит, и даже без рясы… да и без одежды тоже. Тем паче что первых людей сотворили нагими. – Господи Милостивый, Богородица Милосердная…[6] * * * – Мия, это так интересно! Ты знаешь, что вон та мачта – грот? А та – бизань. – А та веревка? – На корабле веревок нет. Только концы. Мия пожала плечами. Ладно, если Энцо это нравится, пусть. Пусть едет, пусть… он на корабле не юнга и не матрос. Но обещал выполнять все приказы капитана. И по поручениям будет бегать, и вообще… Просто пока не ясно, есть у него морская болезнь или нет. У Фредо она, кстати, была. Да такая, что бедолага даже вдоль побережья на шлюпке не ходил. Его от одного вида моря мутило. А вот Паскуале хоть бы что! Хоть какие шторма подавай! Все в удовольствие! И кушает, и по палубе бегает… Мия придержала братца едва ли не за уши: – Стоять! – Да… – Это – тебе. Крестик падре Ваккаро Мия надела на шею Энцо в одно движение. Парень даже смутился чуточку: – Но… у меня есть, вот образ Божьей Матери… – Вот и еще будет, – отмахнулась Мия. – Лишним не будет. Его мне хороший человек отдал, говорят, в бою он помогает. Не снимай, пожалуйста. Энцо кивнул: – Обещаю, Миечка. Не переживай так, я вернусь!