– А что во-вторых? – Человек не один на земле живет. К примеру, ты приказала барону, чтобы тот женился на тебе. – Вот еще! Он старый и противный! – Не суть важно. Приказать ты ему можешь, но у него есть родня, друзья, слуги, крестьяне, в конце концов… и кто-то точно окажется недоволен этой женитьбой. Не один человек, а много… ты на каждого будешь воздействовать? – Эм-м-м… не знаю. – Пережжешь себя – и только. Кстати, это третья опасность. На всех людей силенок не хватит. – Есть и в-четвертых? – Есть. Самое опасное. Я помотала головой. – Куда уж еще? – А вот туда, малышка. Ты видела, как папа потрошит животных? Ту же свинью? – Ну да… – Большое у свиньи сердце? – Эм-м-м… – Я не понимала, к чему ведет мама, но размер показала. – А кишечник? Намного больше. И что? О чем вообще идет разговор? О магах – или о свиньях? Мама откровенно рассмеялась, глядя на мое растерянное лицо, только смех получился вовсе уж невеселым. – Шани, детка, с людьми тоже так. Маленькое сердце с благородными порывами – и куча кишок с дерьмом. Понимаешь? И если увидишь эти кишки – ты можешь возненавидеть человека. До смерти. Его смерти, кстати говоря, убивать-то ты тоже своим даром можешь. – Это как? – Ты еще не догадалась? Просто приказать умереть. Или внушить что-то… к примеру, что человеку стало безумно страшно, или что в комнате пламя, или что наводнение… зависит от ситуации. – Мам, а тебе не страшно мне о таком рассказывать? – Ты собираешься меня убить? Я села мимо стула. – ЧЕГО?! – Вот и ответ. Нам ничего не грозит, поэтому я обрисовываю тебе все опасности твоего дара. А кому-то другому… если бы ты не приказала тем разбойникам на дороге, мы бы все умерли. Я, ты, Шем… чьи жизни для меня важнее? – Уж точно не разбойничьи. – Вот. Но вернемся к разговору. Ты можешь возненавидеть человека, если узнаешь его до самого нутра. – А это реально? Мама пожала плечами: – Думаю, да. Но магия мудра, я в этом не раз убеждалась. Наверняка есть какая-то защита, что-то можно сделать… только я не знаю, что именно. – А что вообще ты знаешь о магах разума? Приемы, тренировки… Мама опустила голову. – Так я и знала, Шани. Так и знала. Ладно! Пообещай, что перед тем, как снять браслет, ты скажешь об этом мне? – Обещаю, – дала я слово с чистым сердцем. А чего мне врать? Самой страшновато, как подумаю. Жутко даже. Через несколько минут передо мной на стол опустилась тетрадь. Самая обычная, простая, такими бродячие разносчики торгуют, из старого, сто раз скобленного пергамента… – Читай. Авось, что и получится. – Мам, а… – Меня – не учили. Вообще. Кто бы стал этим заниматься в гареме? – А твоя сестра? – Она сама слишком мало знала. Да и как тут учиться – в блокираторах, под постоянным присмотром? Нас же ни на минуту не оставляли, трей боялся. Я кивнула. – Мам, я обдумаю все это, ладно? А потом уж поговорим. – Конечно, детка. * * * Вот такой выбор. Я сижу на берегу реки, опустив руку в воду. Вода холодная. И небо холодное и серое, и вода серая, и мир тоже серый, и солнце скрылось, и мне тоскливо и тошно. И гадко на душе… Мих не виноват. И я не виновата. Никто не виноват, если уж и проклинать, то Светлого, который сделал мне сомнительный подарок при рождении. Или Темного. Или трея Сиранта. Вот уж кому я бы с радостью приказала умереть… я правда так думаю? Это – я? Пальцы крепко сжимают браслет. Будь мама добрее, она бы удавила меня еще в колыбели. Или я бы выгорела тогда, в семь лет, приказав разбойникам уйти… Не повезло. А как теперь жить с этим даром? Я не знаю. И река не знает, и лес, и никто не знает… Ни на кого не свалишь, не пожалуешься, не попросишь… надо самой принимать решение. И выбирать тоже самой. И в чем-то мой выбор уже сделан. Рано или поздно, так или иначе… Мама умолчала о пятой опасности, но записала ее в тетрадь. Маги разума рано или поздно всегда поддаются соблазну легких решений. Вот Милава, моя свекровка. Неужели я не попробую повлиять на нее? Если она начнет наушничать сыну, портить мне жизнь, пакостить… не воспользуюсь случаем? Я себя знаю, надолго моего терпения не хватит. Это в родном доме мне тепло, хорошо и уютно, а каково в чужом будет? Даже если мы с Михом своим домом заживем, все одно, от людей не отгородишься. И рано или поздно, так или иначе… Мое терпение лопнет, грань размоется, и я начну пользоваться своим даром. Сначала по-крупному, потом по мелочам, а потом… где и когда я перейду грань? Когда мои чувства из любви превратятся в холодное равнодушие? Когда я возненавижу? И что я сделаю, когда возненавижу? Серая вода, серые слезы… Разве я так много хотела от жизни? Любить, быть любимой, семью и детей. И – все. Этого каждая женщина хочет! И многие получают… почему мне судьба отказала в том уже при рождении? За что? ЗА ЧТО?!!! Я в ярости бью кулаком по воде. Но вода и так холодная, а лицо – мокрое. Смысла в этом жесте никакого. И в моей жизни – тоже.