Я замотала головой, не желая верить. Корс успел вперед меня. – Мам… но это бред какой-то? – Почему же? Такой ребенок может быть полезен, очень полезен… – А потом он решит убить трея и бежать. Маг земли-то? Землетрясение устроит и убежит под шумок, алмазов себе накопает? Или родится маг разума, тогда он внушит трею что-то такое, вроде дать денег, доставить на корабль? Почему нет? – Малыш, – мама вздохнула печально и протяжно, – поверь мне, контролировать можно любого. Есть блокираторы для магии, есть методы обработки, есть боль, голод, специальные травы, да и силы человеческие не беспредельны. Если маг может только читать, к примеру? – Он будет знать, как к нему относятся… – И что толку? Корс посопел, не желая сдаваться. – Можно же придумать что-то? – А зачем? В гареме тепло, уютно, кормят-поят… за его стенами намного хуже. И те, кто в нем рожден, не знают другой жизни. Ее знали мы с сестрой, и нам не нравилось происходящее. Айшет забеременела и умерла при родах. Я же решила, что не останусь в гареме. Случай подвернулся пятнадцать лет назад. А что у нас тогда случилось? – Тиртан сильно поссорился с Раденором, – ответила на невысказанный вопрос мама. – Войны не получилось, но его высочество Александр Раденор прошелся вдоль побережья Тиртана, поднимая зомби со всех доступных кладбищ. Сколько погибло тогда… а мне вот повезло сбежать. Началась суматоха, и под шумок я удрала. – Я как раз нанялся охранять трея. – Отец развел руками. – Нари действительно попала ко мне в руки, и отпустить я ее не смог. Бежали вместе, в той суматохе кого угодно потерять можно было. – Но вас ищут? – уточнила я. – Где-то мы промахнулись. Или когда золото продавали, или когда контрабандистам платили, или… все возможно. Трей искал тщательно, уж поверьте. Как же мне не хотелось задавать этот вопрос. Но… – Просто так? Просто искал? Мама смотрела с искренним сочувствием. Она понимала вопрос и знала ответ. И я его тоже знала. Уже знала… – Нет. Меня искали потому, что я была беременна. * * * Мир не рухнул. Не взвился огонь в очаге, не закричала за окном птица, не разразился ураган. И все же мой мир дрогнул и изменился. – Я… я дочь насильника? Тиртанца? Мама медленно опустила голову. – Шани, я не хотела рассказывать тебе слишком рано. Так получилось… да. Айшет умерла родами, трей сожалел о ней, но не как о человеке. Как о матери возможного чудо-ребенка. Когда я поняла, что уже второй месяц в тягости, у меня хватило ума промолчать. Проверила, как смогла, поняла, что жду ребенка, и решила, что убегу. Лучше уж под забором подохнуть, чем вот так… чтобы тебя отняли сразу после рождения, правильно воспитывать, а меня опять оплодотворили! Не хочу! – И ты сбежала… Мама кивнула. – Была жуткая ночь. Гроза разразилась… говорят, если рядом творится сильная магия, погода портится. Шторм ахнул, волны были выше домов, молнии били… одна ударила в дом трея. Начался пожар, все метались, кричали, я не растерялась. Схватила шкатулку с украшениями, кое-какую одежду потеплее – и бросилась бежать. Пока никто не приглядывал. Наткнулась на Шема… – Да уж… вылезает это чудо из окна, оглядывается… я должен был схватить ее и доставить обратно. И – не смог. – Потому что магия? – не удержалась я. Мама покачала головой: – Нет, Шани. Мне этого дара не досталось, так, чуть-чуть. Это же магия разума… я могу почувствовать, как человек ко мне относится, иногда как пробои случаются – с предчувствиями, с вопросами, но и только. Что-то внушить человеку я никогда не смогу. Разве что с мужем у нас взаимопонимание. Но тут другое, любимого человека всегда понимаешь, как себя. Я выдохнула. – Мам, может, и я?.. – К сожалению – нет. Ты не помнишь этого… способности у тебя проявились очень рано, малышка. Где-то года в три. – Нет, не помню… Мама кивает и принимается рассказывать. И перед нашими глазами как вживую встают зеленый луг с цветами, женщина, которая лежит на одеяле, ей тяжело двигаться, большой живот мешает, и девочка, которая носится вокруг. Смешная, рыженькая, в одной рубашонке и босиком… – Мам, смотли… – Буквы она еще выговаривает плохо, картавит… На ладошке сидит ящерица. Сидит, вертит головкой, даже не пытается удрать. – Я сейсяс ее поплосу… Девочка пристально смотрит на ящерицу, и под взглядом малышки ящерка начинает прыгать на месте. Потом ложится на спинку, задрав лапки, позволяет чесать себе шейку и брюшко и даже не пытается убежать… Мать подскакивает на месте. – Шани? – Смесная, плавда? – Да, дочка. Очень. Это ты ее… просишь? – Да, мам. А сто? – Ничего, солнышко. Ничего. Отпусти ящерку, Шани, ее дома ждут. – Холосо… А кто ее ждет? – Детки, как ты… Женщина принимается рассказывать историю про ящерку и ее деток, а сама внимательно вглядывается в девочку. Неужели?.. И все яснее понимает, что – да. Проклятый дар все же проявился в малышке. Дар не земли, дар разума. Что же делать, что теперь делать? * * * – И что вы сделали, мам? – Я не зря говорила, что в Тиртане придумали способ держать в повиновении таких, как мы. Посмотри на свою левую руку! Ничего нового я на ней не увидела. На руке была одежда. Под одеждой, как и всегда… браслет? – Мой браслет, мам? Да? – Да, Шани. Не весь, там внутри вставка из камня… когда-то этот браслет был моим ошейником. – Что?! – Да. Так в Тиртане контролируют магов. Ошейник и блокиратор – и ты ничего не можешь. Ты не опасен. Правда, для тебя блокировка оказалась слабовата. – Что? – Ты часто говорила мне о цветах. О чувствах и их окраске, зайка. Помнишь? Еще бы мне было не помнить. – Мам, так это… – Да, Шани. Это – оно. Вот уж никогда не подумала бы! Я знала, что чувства имеют цвет, что можно увидеть, о чем думает человек… но я не думала, что это как-то странно! Темный!