– А в глаз, чтоб свет во тьме незнания зажегся? Подшучивали и препирались парни совершенно беззлобно. Какие драки, вы о чем? На корабле с приближенным? Проще самим за борт прыгнуть. – Ты же мясо на костре жарил? И как? Полегче, небось, кусок становится? – А я его не мерил, а ел, – отмахнулся Мих. – Бред все это, небось, своих-то завсегда пропустят, а нас из чистой вредности здесь маринуют. Том пожал плечами. – Говорят, раз приближенный попробовал требовать. Не наш, раньше еще. Начальник порта сказал ему, что порядок для всех одинаков. Либо ждать, либо уплывать, либо… маги воды не только болезни хорошо чуют, они и корабли топят, а рыбы всеядные. А война с Риолоном раденорцев не пугает, у них маги. – Кубло змеиное. Выжечь бы их… Том фыркнул. Опеку над Михом он взял чуть не в первого дня на корабле. Совсем ведь наивный олух. Пропадет ни за медяк, брюква деревенская… И по-человечески приятно, когда кто-то повидал меньше тебя, кто-то просто глупее тебя… но иногда вот эта деревенская упертость так бесит… Репу надо полоть, хомяков золой травить, магов сжигать… И поди ты поменяй что-то в этой дубовой колоде, из которой Светлый Михову голову вытесал? Бесполезно… – Погоди, вот на берег сойдем, там такие девчонки… – Не нужен мне никто, у меня Шани есть. – Так где та Шани, а где ты? – У. Меня. Шани. Есть, – раздельно повторил Мих. Том махнул рукой. – Ну и стой тут… морковки пучок. Тебе жизнь показать хотят, а ты… Мих даже не стал вступать в разговоры. Фыркнул и отвернулся. Обойдемся мы без такого показу, он хоть и крестьянин, да не дурак. Вон дядька Брох решил в бордель зайти, к продажным девкам, так его тетка Мила потом два дня по деревне ухватом гоняла. Домой не пускала, орала по-всякому. Платок он ей из города привез, а вот про дурную болезнь и сам не знал, пока поздно не стало. Долго ж они у знахарки лечились. Миху только такого подарка и не хватало. Том ушел, а Лемерт продолжал смотреть на Алетар, словно на врага. Шани, моя Шани, что с тобой? Где ты? Отзовись… Увы, никто Миха, кроме чаек, не слышал. И никого он не интересовал. * * * Лоран Ариост тоже смотрел на Алетар, с борта того же корабля, разве что из собственной каюты, не с палубы. Казалось бы, и что между двумя мужчинами общего? Двадцать лет разницы, даже больше, образование, воспитание, происхождение, даже род занятий… и все же одно качество делало их сообщниками. И Мих, и Лоран ненавидели Алетар. Мих – из-за Шани. Лоран – заслуженно. Карантин штука неприятная, но не смертельная. А главное, письма можно отправить и пока корабль стоит на рейде. Их в портовой канцелярии маг и проверяет, и отправляет адресатам. Стоит это, конечно, денежку… Что Ариоста всегда возмущало. Это же против всяких правил! Храм ни за что платить не должен! Это стадо должно платить Храму, чтобы умные люди соизволили ими управлять, но уж никак не наоборот! А тут… никакого уважения! И второе. Лоран сейчас в статусе посла, у него дело к его величеству. Но при этом ему не дают никаких привилегий, никакого снисхождения. Абсолютно. Иногда Ариосту казалось, что все в Алетаре всё делают ему назло. И он был недалек от истины. Верующих-то людей много, но близость к магам, к некроманту, к королевскому двору накладывала свой отпечаток. А с простонародьем Лоран особо и не общался. Вот еще, со всяким быдлом… Пока что в канцелярию его величества Эрика отправился пакет документов о поиске Шайны Элизабет Истарской. Описание ее преступлений, внешности, ее биография, ее магия… По идее, ее невыдача осложнит дипломатические отношения между странами. По идее… А в жизни – наплевать Раденорам на все отношения. Три раза и с особым цинизмом. Еще со времени Александра Проклятого короли Раденора признают только одну политику. Враг должен быть убит. Потом поднят из могилы и приспособлен на благо родной страны. Не нравится? А не враг ли ты, милый? И улыбка, добрая такая, в пятьдесят два зуба. Может, их и меньше, но те, кто разговаривал с королем Раденора (не важно каким, все они одним миром мазаны), не сомневались, что по зубастости его величество не сильно уступает акулам. И по кротости нрава тоже. Так что запросы запросами, а основную надежду Лоран возлагал на тех, кто плыл на одном корабле с ним. Несколько храмовников, специально обученных справляться с магами, и еще двое молодых людей. Этакое «секретное оружие». Вот выпустят их в Алетар, тогда и посмотрим, где останется Шайна Элизабет: в Раденоре или в родной стране. А пока остается только ждать. Сволочи они здесь все в этом Раденоре… Гнева Светлого на них нет… * * * Не спали и в особняке Моринаров. И вовсе даже не маг разума – что Шани, что Корс десятый сон уже видели, а вот хозяева… Ветерок нагло заглядывал в окно, любовался, как хорошо рядом смотрятся эти двое – мужчина и женщина. Он – высокий, смуглый, с белыми волосами, и она – белокожая, черноволосая, с загадочной улыбкой… А вот разговор у них был не из легких. – Рамон, ты меня действительно любишь? – Да. – Так странно. Больше пятнадцати лет жить, бояться… Рамон Моринар коснулся ладонью черных волос супруги. Густые смоляные пряди тут же обвили его руку своими шелковистыми прохладными кольцами. – Мне тоже было страшно. Ты же помнишь, как это все получилось… Вета помнила. После войны (все же это была именно война, как ни называй) они поженились фактически потому, что их свел его величество. А вот сколько было искренности? Сказать о своей любви – и действительно любить. Разница между этими двумя фактами, как между рифом и вулканом. Вроде бы и то, и другое из камня, но и только. И можно жить друг рядом с другом, рожать детей, делить постель, но не любить. Испытывать привязанность, приязнь, делить заботы и радости. Не любить. Или? Смешная рыжая девочка и не подозревала, что своими словами разнесла в клочья хрупкое спокойствие мира Моринаров. И теперь супруги пытались восстановить его обратно. По частям, как уж получалось… Вот так. Рамон женился потому, что действительно полюбил. А иначе ни один король не помог бы.