– Что?! – окрысился Буздюк на Лютика. – Ты как с начальником разговариваешь, щенок! Да ты в жизни у меня хорошей оценки по практике не получишь! Ты ее и не стоишь! Да осел у забора – и тот умнее тебя! Мартышка несчастная! Приперлись тут, понимаешь, из другого мира – и думаете, что можете так легко стать магами?! Да вас сортиры чистить в Универ пускать нельзя! Ваш мир вообще надо закрыть как постоянный источник опасных идиотов! Что хорошего можно получить из мира, в котором нет магии?! – Гонорею… – пришла ко мне мысль от Лерга – и я чуть не расхохоталась. До Эвина, кажется, тоже дошло, потому что оборотень стал вырываться чуть поменьше. Правильно, смех помогает держать зверя в узде. Зверь – это ярость. А какая ярость может быть, если тебя от смеха аж скручивает? – Да вы мне руки должны целовать за то, что я трачу свое время и соглашаюсь принять на практику кучку бездарей и тупиц!!! – разошелся Буздюк. – Ага, может, еще и задницу? – огрызнулся Лерг уже вслух. Буздюк смерил его уничижительным взглядом. – Я подумаю об этом как об обязательном условии получения вами зачета по практике УМ Лерг Ваидинери, – отрезал он высокомерным тоном. Березка строила грозные рожи с подтекстом «Я вас урою, если не заткнетесь!!», успокаивающе махала руками и всячески призывала нас не дергаться и не злить Буздюка. Но нас уже несло. – Сладенький, я не по этой части, – пропел Лерг, активно хлопая ресницами. – Но если хочешь, лапочка, мы тебе инкуба вызовем. – Даже двух, – поддержала я. – По одному на каждое полупопие! Буздюк сверкнул на нас глазами. Кажется, мы должны были испугаться. Увы. Болотный жабозавр был намного страшнее. Да и вонял сильнее. А тут всего лишь один Буздюк. Так, мелочи жизни. Кажется, Буздюк понял, что нам на него плевать, и скорчил грозную рожу. Получилось грустное обезьянье личико страдающего блохами орангутанга. – Нашутились?! Сегодня остаетесь здесь! Даю вам два дня! Извольте расплести все свои заклинания! Альмер, следите, чтобы эта компашка не бездельничала! Пусть снимают вашу бездарную охранку, кто вам ее только такую ставил! Я приду, сделаю все заново! О цене, я думаю, договоримся! Альмер молча кивнул. М-да. Подводим мужика. Плохо. А Буздюк продолжал разоряться: – …обновить систему охраны по новой! Так что работайте, бездари! Приду – проверю! А вашего медика забираю с собой! Будет сидеть в дворцовом медкабинете и варить гламурию! А то меня придворные дамы уже достали! Гламурию-то вас варить научили?! Ну, что вы киваете, как идиотка?! Березка кивнула еще раз с не менее идиотским видом. Конечно, когда ты пытаешься строить рожи приятелям и шипеть «не злите его», а в этот момент «его» поворачивается к тебе – светочем интеллекта не покажешься. – Ладно. Если и не умеешь – научишься! – решил Буздюк. – Рецепт я тебе дам! – И давно вы ею пользуетесь? – ехидно спросил Лерг. – Два дня!! – рявкнул Буздюк. – Если не сделаете, что я приказал, – головы поотшибаю!! В Универ с позором отправлю!! Соплячье безмозглое!! На этой лирической ноте он подхватил нашу медичку под руку – и описал другой рукой круг. На запястье сверкнул сложный браслет-артефакт. И Буздюк телепортировался. Я немедля провела рукой над закрывшимся телепортом, считывая след колдовства. Что-то в нем было такое, знакомое… То ли он пользуется наработками Сансана, то ли… Додумать мысль до конца мне не дал Эвин. Он вырвался – и как следует закатил Лергу в челюсть. То есть попытался. Приятель ушел от удара и повертел пальцем у виска. – Ты чего?! – Это ты – чего?! Зачем вы двое меня удержали?! – Ты бы с ним не справился! – Ты уверен?! – А ты уверен, что прибить руководителя на практике – хороший тон? Да мы лучше Буздюка из города выставим! А еще лучше – из страны! – И как? – поинтересовался, уже слегка остывая, оборотень. – Молча. У меня есть кое-какие идеи. Когда оформятся – я вам расскажу. Но начинать надо с малого. Эвин, ты же нам поможешь поймать наглого воришку? У тебя такой нюх! Тебе только рядом с деревьями пройти – и ты его учуешь! – Подлиза, – буркнул Эвин. – Ну, где там те деревья? Показывайте, гады! – Это не к нам, а к охране, – хихикнула я. К нам подошел Альмер. Он не ругался, не скандалил – вообще ничего. И мне стало стыдно. Пообещать – и не выполнить?! Да я просто так жить не смогу. – Мы его обязательно поймаем! – пообещала я. – Раньше, чем Буздюк вернется. Обещаю. Альмер кивнул: – Верю. Вы ребята умные. Я знаю, вы всю ночь эту заразу стерегли. – Не устерегли. Но мы его все равно достанем. Из-под земли выроем, – рыкнул Эвин. – Вы нам покажете пострадавшие деревья? – Это – к охране. А я пойду в дом. У меня еще дела есть. Завтрак вам принесут, – кивнул Альмер. – И оставайтесь моими гостями до возвращения Буздюка или поимки вора. Хорошо? Обед – в два пополудни. Я буду рад познакомить вас с семьей. И Аддер обещал забежать. Удачи. С этими словами он развернулся и направился в дом. Мы переглянулись. Воришке был подписан страшный приговор. Поймаем – ноги оторвем. Буздюку всеми его воплями, хоть на луну разоряйся, не удалось бы добиться такого эффекта. Даже Эвин перестал непроизвольно щелкать когтями. Охранники, увидев, что мы успокоились, решились подойти. В этот раз пострадали три дерева – обычный улов воришки. Они печально шумели листвой на аллее и смотрелись странно и одиноко среди плодоносящих темно-зеленых собратьев, усеянных красно-оранжевыми поспевающими плодами. Эвин направился к деревьям и опустился на четвереньки. Мы не мешали. Оборотень долго нюхал воздух, обошел на четвереньках все три ствола, тыкался носом в корни, залезал наверх, раздвигал ветви на самой макушке, но потом покачал головой: – Никакого запаха. Я бы поклялся, что уже дня три к этому дереву никто не подходил. И следов тоже нет. Никаких. – Левитирующий вор? – Лерг пожал плечами. – А чего тогда так убого – веласы драть? Лез бы сразу к королю. Логично. Заклинание левитации не из дешевых. – Да не прикасался никто к этому дереву, сказано же тебе! – разозлился оборотень. – На нем вообще нет запаха человека! – А чей есть? – зацепилась я. – Ничей. Никто его три дня уже как не трогал. Ни человек, ни зверь, ни нечисть. Хотя… есть какой-то слабый запашок, вроде металлического… может, удобрения? Я пожала плечами. В удобрениях я разбиралась слабо. Да и вообще – непрофильная дисциплина. Это к лекарям. Их и древесные болезни учат лечить. Соответственно, удобрения они тоже проходят. Мы в этой теме не копенгаген. А лекаря Буздюк забрал… буздюк, что тут еще скажешь… – Не просто вор, а воришка с магией полной маскировки присутствия? – уточнил Лерг. – Ребята, это уже из области фантастики. – И заметьте, четыре неслабых мага пока ни хвоста не могут увидеть. Проверим сигналку? – предложил Эвин. – Вы идите, – попросил Лютик. – А я пока останусь. Подумаю. Мы кивнули. Лютик мог быть кем угодно, каким угодно – расхлябанным, бестолковым, несосредоточенным, – но иногда! Иногда его всерьез пробирало на логическом мышлении. Японцы называют это дело красивым словом «сатори». А я просто – глюк атакует. Приятеля атаковало редко, но метко. Если Лютик видел какое-то несоответствие между окружающим миром и тем, как должно быть правильно, – это цепляло его всерьез. Он садился – и начинал приводить одно в соответствие с другим. Строил версии, рассматривал их со всех сторон, примерял одну или другую, отбрасывал, строил новые, чертил таблицы и диаграммы… Одним словом, меня очень тянуло в такие моменты подарить ему трубку и скрипку. Два часа у нас ушло на проверку всех сигналок. Но было глухо, как в танке: ни старая сигнально-охранная система, которая глушила любителей чужого добра еще до нас, ни наши подвески – ничто не среагировало на загадочного воришку. Разматывать ее мы, естественно, не стали. И плевать на все буздючьи указы. Наша логика была проста и изящна. Система находится в хорошем состоянии и в равновесии. Она функционирует – и отлично. Это мы уже проверили, пустив Эвина лезть через забор. Не наложи мы на него семь щитов от всего подряд – получился бы лысый, хромой, косой и заикающийся оборотень. А уж как бы сигнализация взвыла… В том мире услышали бы. Но мы накладывали щиты втроем. А сколько магов должны были накладывать щиты на воришку? Да и наши сигналки-следилки-цеплялки никто еще не отменял. Часть их была построена по совершенно другому принципу – на основе тех форм, которые я применяла во время войны. И стандартные заклинания нейтрализации на них не действовали. Мы были больше чем уверены – охранный периметр никто не нарушал. Ну и зачем тогда гробить систему? Чтобы Буздюк потом восстановил ее и прилично заработал? Работать он не умеет, система будет постоянно сбоить. А Альмер разорится на одних его вызовах? И это не говоря еще о ворах и конкурентах?! Ну уж, дудки. Ну уж, нет. Буздюк настолько разозлил нас, что поймать воришку стало делом чести. И поймать его надо было до завтрашнего утра. Мы еще раз все проверили – и отправились к Лютику. Рядом с тем стояла на траве здоровенная корзина. И от нее ужасно вкусно пахло мясными пирогами, грибным соусом и чем-то сладким. – Лопайте и не мешайте мне, – махнул рукой Лютик. Мы честно поделили содержимое корзины на четыре части: одну оставили другу, а остальное уплели в пять минут – только за ушами трещало. Лютик очнулся от «сатори» к концу трапезы. И присоединился к нам, с аппетитом вгрызшись в мясной пирог. – Чего надумал? – спросила я. Лютик хитро улыбнулся: – Ребята, я хочу провести обряд слияния с деревом и выяснить, что его беспокоит. – Сдурел? – Очумел? – Крыша едет? – Я абсолютно нормален, – заверил нас друг. Но мы не приняли его слова всерьез. Нормален?! Ха! Мы были на изумление единодушны. И чего удивительного? Обряд слияния с чем-либо, с кем-либо – дело опасное. Малейший промах – и превращаешься в слюнявого идиота. Или идиотов будет двое. И магия им уже не поможет. Никакая. Память человека хранит все, чему он был свидетелем. Мы и сами не понимаем, насколько много мы помним или знаем. Разум милосерден. И он сворачивает свитки памяти, отправляя их на самую дальнюю полку. Иногда неожиданное событие, как вспышка, рассеивает мрак. Мы находим тот или иной свиток – и вспоминаем былое.