Это она тоже почерпнула от Анны. Сестра настрого запретила ей ходить по ломбардам и ювелирным магазинам. И приказала сразу же идти в центральное отделение банка, а там говорить с управляющим. Тоже есть риск, но все же меньше. Сказать, что хотела бы продать кольцо. Что банку будет процент за посредничество. Что деньги лягут на счет в том же банке… Нельзя сказать, что это идеальный вариант. Но банки своей репутацией обычно дорожат. И по мелочам мошенничать не будут. А потом… Сначала Нини нужны реальные деньги. Да, и арендовать в банке ячейку. И объяснить, что она не одна, у нее есть родня, которая скоро приедет и еще привезет много чего хорошего… Яна не могла предусмотреть все. Но в чем могла, она старалась девочку обезопасить. * * * К вечеру у Нини были деньги. А на следующее утро она поехала по городу присматривать подходящий дом. Не слишком большой, но и не очень маленький, в центре, с подозрительными и вредными соседями… да, иногда это – громадное достоинство! Когда в доме одна девушка, противные соседи становятся незаменимы. Кто, как не они, вовремя заметят беспорядок или какую проблему? Кто будет следить за соседкой лучше всякой полиции? Кто не пропустит появления подозрительных личностей? То-то же… А отсутствие личной жизни перенести можно, все одно пока рано. И прислугу нанять надо, и охрану, и… Нини подумала, а потом решила пойти на курсы. Сестер милосердия. А если в городе таких нет, так она просто в лазарет отправится, авось не выгонят ее! Слишком хорошо она помнила, как Анна вытаскивала из нее пулю, ругаясь такими словами, что и бывалый боцман покраснел бы. Прочно впечатались в память и боль, и беспомощность… Так вот! Больше – никогда! Зинаида Петровна Воронова не будет беззащитной жертвой! Не дождетесь! А еще надо купить револьвер и научиться хорошо стрелять! Нини даже не сомневалась – пригодится! Борхум Война – это не только поле битвы. Война – это снабжение. Это склады с оружием и продовольствием, это рельсы, по которым идут поезда, это собственно поезда, которые перевозят все к месту назначения. И объясните, зачем сидеть в засаде и стрелять? Нет, ни к чему это. Убьешь правителя? Так война-то не прекратится! Война – это поставки, это закупки, подряды, деньги, деньги, деньги… В основе каждой войны лежат экономические причины, это верно для любого мира и времени, и остановиться война может только в двух случаях. Первый – это если одна сторона завоевала вторую. Второй – это если для начавшей войну стороны она будет решительно невыгодна. Какое воевать, когда у тебя дом горит? Тут уж не до склок с соседями за огород! Дмитрий Сергеевич Ромашкин подошел к вопросу со всей серьезностью. Зима… Что может воевать? Практически ничего. Но вот готовить к отправке на фронт всякие полезности… О да! И для начала – бронепоезда! Шикарная штука, на три платформы! Каждая платформа служит основанием для прошитого и проклепанного корпуса из листовой стали. Внутри он укреплен стальными перекладинами, и пробить такой кожух пулями или шрапнелью просто нереально! В стенах «скорлупы» прорезаны бойницы. В два ряда, друг над другом, для сидящих и для стоящих людей. Чтобы воевать с комфортом. В самом корпусе вольготно размещаются пятьдесят человек, которые преотлично могут вести стрельбу по врагу. В задней части корпуса расположена пушка. На легко вращающейся платформе, достаточно мобильная, так, что можно вести веерную стрельбу. Паровоз также одет в броню, разве что кончик трубы торчит наружу. Ну и окраска – защитная. Цвета хаки, так элегантно… в белый решили не красить, все же зимой не воюют… Сколько такое стоит? Не спрашивайте! Броневая сталь, вооружение… Ромашкин прямо-таки облизывался… Это ж прелесть! Мечта диверсанта! Итак, имеются динамитные патроны… * * * Борхум – прелестное место, просто прелестное. И люди там хорошие, и очень скрупулезные, обязательные, педантичные. Если сказано – «от и до», так они и будут действовать. Именно что от – и до. Но никак не налево, не направо, не рядом… Так сказано? Так и будет сделано! И виват инструкция. Ромашкин инструкции тоже знал. Пара купюр – одному, стакан шнапса – второму, сговорчивая баба – третьему – и вот тебе расположение караулов во всей красе. И расписание, и порядок смены, и что пожелаешь. Конечно, бронепоезда охраняют. Шутка ли? Десять штук! Но в том-то и дело! Сейчас они стоят на путях рядом с Морельском. Территория достаточно большая, полностью депо не заблокируешь, рельсы туда ведут… ну разве что оцепление в три ряда поставить, но и тогда… Депо. Не надо воображать себе картину – в ночи крадется террорист, сгибаясь под тяжестью тюка со взрывчаткой! Ни к чему! Митя точно знал, надо использовать технику! А потому… И снова – ничего сложного! Подумайте сами, сколько поездов! И сколько в поезде приятных потайных мест! Надо просто найти человека, который провезет ему килограммов двадцать-тридцать первосортного динамита! А уж такие вопросы господа террористы решать научились еще в каменном веке. Не было тогда террористов? Ошибаетесь! Они всегда были, просто записей не сохранилось. Они об этом позаботились. Поездов не было, а террористы и диверсанты точно были. И ходили пакостить соседнему племени, чтобы чужаки аппетиты соизмеряли и чужих мамонтов не уводили. Митя изучал расписание поездов, потом принялся изучать проводников – и нашел того, кто ему понравился. * * * Стефа Падловского по имени никто не называл. Падла – и все тут. Фамилия так точно отражала его характер, что ни убавить, ни добавить! При взгляде на этого мужчину лет пятидесяти, не слишком высокого, худощавого, седоватого, подлысоватого, с желчным лицом, на котором навсегда оставили свой отпечаток и больная печень – последствия пристрастия к алкоголю, и перелом носа – пьяные всегда храбрецы, – у людей возникали примерно одни и те же характеристики. Сволочь, склочник, скандалист… И ведь оправдывалось! Стефа закономерно не любили коллеги. Стефа закономерно не любило начальство. Терпело, ибо подлизывался он виртуозно и пресмыкался вдохновенно. Но – не любило. Кому ж такое понравится? Пользоваться слизняками можно, они даже полезные, наверное. Но любить и уважать? Энтомологов на железной дороге не было.