Снизу раздался стон. Дама явно не осознавала, где и что она. Это и понятно… Лиля поспешила на помощь. – Лежите пока и не пытайтесь встать. Тахир! – Я пригляжу. Сколько лежать… минут десять? – Да. А потом лучше еще часика два, но в более удобном месте. С вами это не в первый раз? Дама глухо простонала. – И это случается, когда вы встревожены, когда вам плохо, когда вы волнуетесь… Ладно, сейчас не до этого. Давайте мы вас попробуем проводить к ближайшему диванчику. Тахир поспешил на помощь. Но прежде, чем лекарь успел, рядом с женщиной на колено опустилась высокая фигура. – Госпожа, обхватите меня руками за шею. Сможете? Лиля вскинула брови. Маркиз Фалион раскрывается с неожиданных сторон. И не побоялся костюмчик замарать? Мужчина неожиданно легко подхватил упитанную дамскую тушку и огляделся по сторонам. – В беседку, маркиз, – негромко подсказал его величество. – Полагаю, господин дин Дашшар составит вам компанию? А графиня пока объяснит нам, что произошло. Лиля присела в реверансе. И выругала про себя грязь. Платье испорчено, стирка неизбежна. Не то чтобы это было сильно заметно на общем фоне. Но неприятно ж… – Ваше величество, ваш приказ – закон для меня. – У нас в Ханганате тоже есть люди, страдающие болезнью солнца, – заметил Тахир. – Мы полагали, что это от нашей жары. – Нет, друг мой, – Лиля вздохнула. – Это не жара, хотя и она может спустить с цепи болезнь. Так бывает. Если у человека очень чувствительная душа и она не может перенести давления жестокого мира, а наш мир пока еще несовершенен, она заставляет человека отключаться. Вот в таких припадках. – У них есть название, графиня? – В старой книге это называлось эпилепсия. – Почему ею страдают только некоторые? И в основном – женщины? Возможно, что это все-таки результат вселения шильды, – сдвинул брови альдон. – Нет, светлейший. – Лиля покачала головой и спокойно встретила взгляд серых глаз альдона. – Это не шильда. Это болезнь и несчастье, потому что в такие минуты человек полностью беспомощен. Он может причинить себе вред, может захлебнуться своей слюной или откусить себе язык… Может умереть, если ему не помочь. И именно здесь отгадка. Если человек, страдающий таким недугом, окажется на поле боя, что с ним станет? У него начнется приступ, и он погибнет. Увы… – Ага. Вот как… Вы считаете, что этой болезнью страдают равно, но в силу условий… А ведь умен. Но и мы не на заборе деланы. – Я никогда не набралась бы наглости что-то считать, светлейший. Это писали мужчины, жившие за несколько сотен, а может, и более лет до меня. А я только ученица господина дин Дашшара… – И поэтому не вы следовали его указаниям, а он – вашим? Лиля хлопнула ресницами. – В минуту опасности и солдат может отдать приказ командиру. И если это правильный приказ, разве не будет он выполнен? Мы не могли рассуждать. Нам надо было спасать женщину. Альдону ответ явно не понравился, но крыть было нечем. И Лиля не удержалась: – Кстати, лучшим лекарством от такой болезни в тех же книгах называлась молитва. Она дарит измученной душе спокойствие, и человек намного реже страдает этой хворью. Полагаю, что если найдется хороший патер или пастор… Альдон скривился, но парировал достойно: – Графиня, а откуда у вас эти книги? Лиля была сама невинность. – Полагаю, что о книгах из библиотеки Иртона лучше спрашивать моего супруга. Если он вообще в курсе, что покупала в семейную библиотеку его покойная бабушка. Я-то вообще историю святой Ридалины искала, а наткнулась… Воистину, надо сходить помолиться святой, ибо с ее руки была сейчас оказана помощь несчастной женщине. Лиля ханжески сложила руки и закатила глазки. Судя по всему, народ оценил. Напряженность рассосалась. Его величество наклонил голову. – Графиня, мы полагаем, что вам надо пройти к больной и рассказать ей подробнее обо всем, если господин дин Дашшар еще этого не сделал. Лиля присела в реверансе. – И не уезжайте, не уведомив нас. Мы хотели бы с вами поговорить чуть позднее. Лиля сделала еще один реверанс и подошла к альдону: – Благословите на дело лечения, светлейший… Мужчина сдвинул брови, подозревая, что над ним издеваются. Но глаза Лилиан были невинны, а реверанс исполнен самого глубокого почтения. И мужчина решил сохранить видимость мира. Он коснулся головы Лилиан, что-то пробормотал и осенил ее знаком Альдоная. – Иди, дитя света. И помни, что только он рассеивает тьму. Лиля в свою очередь сотворила знак Альдоная. – Во имя Альдоная… И направилась в сторону беседки. М-да, вляпалась. Лиля вздохнула. Она и сама все отлично понимала. Но не оставлять же женщину – вот так? Она медик. И клятву Гиппократа давала. И плевать, что в этом мире Гиппократа не было! Будет! Фалион стоял возле беседки. И рядом с ним крутился невесть откуда взявшийся прихлебала… Как его? Тарни? Кажется, да. – Маркиз, я должна извиниться… Фалион только махнул рукой. – Все в порядке, графиня. Вы хоть знаете, кто это такая? Откуда? Лиля покачала головой. – Графиня Марвел известна в свете как затворница. Муж ее в свете появляется, а сама она на приемы не ходит и на балы не ездит. – Оно и понятно, маркиз. Наверное, знала о своей болезни и боялась попасть впросак. А сегодня? – У нее выбора не было. Его величество прислал приглашение, а воля короля… – Да, воля короля – закон. Вы мне разрешите? И Лиля зашла в беседку. Не считая следов человеческих фекалий на полу, здесь было уютно. Рассеянный свет, затянутые плющом проемы… Графиня Марвел лежала на чем-то вроде лавочки, ее утешал Тахир. Рядом с графиней стоял невысокий кругленький мужичок и держал ее за руку. Тот самый граф? Жену он, похоже, любит. Но донести ее… точно, не донес бы. Фалиону причитается. Естественно, Фалион с другом тоже просочились за Лилей. Женщина присела рядом с графиней на каменную скамейку. – Как самочувствие? Ну-ка, будь умничкой, посмотри на меня. Зрачки были в норме, пульс более-менее, ну насколько его можно было ожидать… Лиля вообще боялась сотрясения мозга. Часто случается при припадках, человек ведь падает бревном, да во весь рост, но земля, видимо, была не настолько твердой. – Все в порядке. Но вас, графиня, надо доставить домой. Графиня всхлипнула – и залилась слезами. Лиля преодолела брезгливость и погладила ее по грязной голове. Да уж. Прическе капут, волосы отмывать неделю. Землю сегодня явно не пылесосили. – Ну все, ничего страшного, болезнь отступила. Но вам, графиня, если не хотите повторения таких приступов, надо заниматься собой. Эпилепсия – не самое лучшее приобретение. – Эпи… что? – не поняла графиня. – Я говорю о вашей болезни, которая вызывает такие приступы, – пояснила Лиля. – Она называется эпилепсия. В ней нет ничего страшного, но выглядит это очень неприятно. А чтобы такого больше не повторялось или повторялось как можно меньше… – Так это болезнь?! – Графиня оживала прямо на глазах. – Это не одержимость? – Нет, конечно. Это просто болячка. Вредная, противная, но болезнь. И я могу показать вам свиток, где она описана. – Всего лишь болячка, – медленно повторил граф. И вдруг сцапал Лилю за руку. – Ваше сиятельство, я ваш должник! И принялся слюнявить тыльную сторону кисти. – Графиня! Вы чудо! Но как вы… – Ваше сиятельство, вас и вашу милую супругу действительно надо доставить домой, – вмешался Фалион. – Вы прибыли в карете? – Д-да… – Граф оторвался от Лили.