– Да, отец. – Подумай, что может пойти Лу в приданое, остальное реализуй, – распорядился Эттан. – Лу? – В приданое? Эрико почувствовал слабое удовлетворение. Не один он удивлен – Луис тоже ничего не знал. – Да. К Лусии посватался герцог Карста – для сына. Я собираюсь дать согласие, пусть девочка станет герцогиней. – Она же еще маленькая! – вырвалось у Луиса. – Зато какая партия, – задумался Эрико – Карст славится своим скотом. Мясо, молоко, сыр… Если породнимся, надо будет поговорить с герцогом о возможностях сбыта. Эттан задумчиво кивнул: – Пожалуй. Подумай пока, что мы можем предложить и какой договор будет более выгоден для нас. – Отец, Лу еще совсем крошка! – возмутился Луис уже громче. И вновь Эрико позавидовал. Он никогда не осмелился бы так разговаривать с отцом! Никогда! А Луис спокоен, только на смуглом виске резко бьется синяя жилка, показывая его волнение за сестру. Не за себя, нет. И это было еще одним поводом для зависти. Эрико про себя точно знал, что сломался. Луиса удалось разве что согнуть, и то как клинок из гибкой стали, никто не знал, как и когда он распрямится. – Сначала заключим помолвку на полгода или на год. Потом брак, – снизошел до объяснений Эттан. – Тебя что-то не устраивает? Луис выдержал тигриный взгляд, не дрогнув. – Меня устраивает все, что идет на благо нашей семьи, отец. – И почему я это терплю? – вопросил в пространство Эттан. – Вон отсюда, соплячье! Эрико вылетел за дверь быстрее ветра и еще успел услышать вежливое: – Благодарю за приятно проведенное время, отец. Доброй вам ночи. Как он не боится? Зависть сидела где-то внутри. Сочилась желчью, тихо шипела, разъедая внутренности. Чего бы ни отдал Эрико, чтобы так же сидеть рядом с отцом, чтобы удостоиться его похвалы, занять место Луиса. Но мечта оставалась лишь мечтой. Вместо этого сделай то-то и то-то и пошел вон, щенок! И так будет всю жизнь. Тебе не тягаться с Луисом… пока он жив. Эрико спешно придавил мерзкий внутренний голос, но шепоток не унимался. Зависть лелеяла его и холила. Если бы не Луис, Эрико был бы старшим. Если бы не Луис, его могли бы любить больше. Если бы не Луис… Как он смеет занимать его место?! Отнимать у Эрико любовь родителей? Сестры? Как он смеет?.. Ничего, Арден все видит. И возмездие его будет неотвратимо. А пока лучше все же не думать ни о чем таком. Вот об Элиссе подумать куда как приятнее – чем Эрико и занялся. И во сне он тоже видел пышные волосы и синие глаза. Ласкал упругую грудь, целовал алые губки, и тело под его руками покорно отвечало на ласки. А потом Элисса превращалась в змею и шипела все то же: «Как он с-с-с-смеет?» И Эрико просыпался в холодном поту, с криком отчаяния. Ему безумно не хотелось додумывать мысль до конца, но где-то внутри она уже была. Она не исчезнет. Ах, если бы исчез Луис… Род Карнавон Единственное, что интересовало Алаис, – это побег. И побыстрее. И подальше. В идеале так, чтобы ее сразу не начали разыскивать. Только вот как это сделать? Города она не знает. Ей повезло, что столица Сенаорита – порт, хотя при чем тут везение? Морские же Короли, и этим все сказано! Самые важные и развитые города были именно портами, поэтому, когда прошла эпоха Королей и наступила эпоха королевств, именно они стали столицами. Ничего удивительного. Итак, она может уехать из города. Может уплыть. Может… остаться! Хотя последний вариант нравился меньше всего. Остаться… ха! А где? Ей надо снять комнату, надо на что-то жить. Ладно, это решаемо, кое-что из отцовских запасов она прикарманила, а обыскивать вещи своей супруги Таламир не стал. Надо купить одежду, изменить внешность… Внешность. Пункт первый. Волосы. Длиннющая коса радовала глаз, и отрезать ее очень не хотелось. Да и нельзя. Алаис не была суеверна, но мало ли? Есть куча поверий, связанных с волосами. И порчу по ним наслать можно, и человека по ним отыскать можно… нет уж! Господину Таламиру не останется ни прядки! Потом, возможно, она и острижет волосы. А раз так… временно становится бесполезен порошок из хны. Прокрасить такую гриву никаких средств не хватит! Значит… А чего тут думать? Нельзя стать рыжей – станем седой! В маскировке Алаис было далеко до мистера Ш. Холмса, но основную-то идею она знала? Краской нанести морщины, надеть вуаль поплотнее и сделать вид, что она старуха. То есть… о! Клюка и горб! В качестве клюки можно использовать любую палку, прихрамывать поможет подложенный в обувь камешек, а горб… кто ей мешает сделать обыкновенный рюкзак, надеть его на голое тело под платье, накинуть сверху плащ и посмотреть, как это будет выглядеть? Остались мелочи. Темно-синее траурное платье, вуаль, лицо. Спустя три часа перед зеркалом Алаис поняла, что либо у Холмса была другая краска, либо у нее другое везение. Или просто автор все наврал! Но как-то же люди маскировались? А как выходят из положения здесь? Надо узнать подробнее. И вечером Таламир был атакован женой с настоятельной просьбой. Алаис желала посетить лавку с разной косметикой, поскольку по глупости и не подумала захватить с собой материнскую, из Карнавона. А появляться при дворе абы как одетой, не накрашенной должным образом… да, и еще лавку с тканями. Можно? Монтьер, пожалуйста… Таламир подумал – и разрешил. Разумеется, с охраной, как же иначе. Алаис радостно запрыгала на месте, получила в ответ снисходительный взгляд: «Какой же ты ребенок, дражайшая супруга!» – и принялась активно благодарить мужа. Тем самым способом – увы. Но выбора не было. Таламир решительно хотел наследника, так что приходилось соответствовать. * * * На следующее утро любящие супруги разъехались из дома. Алаис – по лавкам, закупать все самое необходимое, шить платье для придворного приема, знакомиться с торговцами. Управляющий? Вот еще не хватало! Чтобы ее обкрадывали все, кому не лень? Ладно ее! А супруга? Нет-нет, так дело не пойдет! Доверившись постороннему человеку, можно договориться до того, что за фунт сахара два золотых платить начнешь! Ант Таламир отправился во дворец. Придворный этикет диктовал свои правила. Например, герцог Карнавон мог прибыть во дворец в любое время, особенно если у него доверительные отношения с королевой. Герцогиня Карнавон сначала должна быть представлена всем на малом приеме, а потом уже она могла бывать при дворе. Поскольку раньше ее никто не видел, требовалось личное дозволение королевы. Вот за ним-то Таламир и отправился. Он успел вовремя. Лидия уже проснулась, уже привела себя в порядок и собиралась выходить к завтраку, когда ей доложили о прибытии герцога. Думала королева недолго и кивнула слуге: – Зови! Бросилась к зеркалу, поправила кружева на платье, коснулась рыжих волос – и встретила Таламира во всем блеске и очаровании зрелости, умело приукрашенной косметикой. – Друг мой! – Ваше величество, – галантный поклон. – Вы не просто очаровательны, вы разбиваете мое несчастное сердце вдребезги. – Полагаю, этим должна заниматься ваша жена? В голосе Лидии чувствовался легкий холодок. Как ни уговаривай себя, что ты королева, ты красива, ты умна… все же, отдавая своего любовника более молодой женщине в лапки, вдруг начинаешь остро чувствовать свой возраст.