А хороша… Просто восхитительно хороша! Пожалуй, на такую не жалко и денег потратить, не только время. На Яблочной улице стоит домик, в котором он давно селит своих пассий. Пора крошке Жанне отправляться обратно в деревню, а ее место займет эта малышка. – А хоть бы и мне? – обронил Эрико. Мужик его не слушал. С недоброй гримасой он надвигался на девушку, и в руке его поблескивал ремень с пряжкой. Кажется, им и учили жизни малышку. Эрико облизнулся. Это тоже можно будет попробовать – ему нравилось, когда женщина связана и беспомощна, нравилось ощущение своей власти над ней, нравилось, что только он может подарить боль или наслаждение… Интересно, какова синеглазка в страсти? Стонет она или кричит, как смотрит, как стискивает мужские плечи… каждая женщина была для Эрико открытием, которое не могло надоесть. Какое-то время – точно. А там подворачивалась новая девушка и новое открытие. Но это потом, а сейчас… – Прочь пошел! Эрико от души огрел мужика плеткой. Тот аж ахнул от неожиданности и выпустил девушку, которая уже не цеплялась за стремя, а просто смотрела на Эрико громадными глазами. – Тьер, за что?! – А ну пусти ее… От неожиданности мужик разжал руки. Эрико наклонился с коня к очаровательнице и мягко спросил: – Ты поедешь со мной? Девушка прислушалась к его словам. Словно не понимая, о чем он говорит. Склонила головку, став при этом невероятно милой. – Монтьер? – Ты поедешь со мной? Я небогат, но крышу над головой тебе предложить могу. Все лучше, чем замуж за старого урода. Синие глаза блеснули. – Да, монтьер! Эрико протянул руку. На его запястье сжались тонкие пальчики, и он одним движением поднял девушку в седло. Вот так… К нему прижалось гибкое тело, под тонкой тканью вздымалась и опадала пышная девичья грудь… Эрико сглотнул голодную слюну. Хороша… И тронул коня. Позади остался растерянный мужик, опустивший плеть. Позади остался дом, из которого выбежала малышка. Позади осталась занавеска, прощально колыхнувшаяся на окне. Предстоящий Эльнор наблюдал за спектаклем, который лично написал, срежиссировал и поставил на сцене большого города. Ему было известно, что Эрико Даверт, в его двадцать пять лет, падок на женскую красоту. Ему были известны пути Эрико – от соглядатаев. Оставалось просто подставить ему «девушку». Подходящая нашлась у содержательницы одного борделя, в который тьер Эльнор иногда захаживал, исключительно по рабочим делам. Милая, красивая, хорошенькая гадина, насквозь больная «ореховой болезнью»[22], которую унаследовала от матери. Что ж, Эрико Даверт, мне тебя даже не жаль. Несколько ночей с милой девушкой, которая вскоре сбежит от тебя, – и довольно. А вот ты будешь гнить заживо! А твой отец будет за этим наблюдать и мучиться! Мучиться так же тяжко, как страдаю я, вспоминая о своей несчастной дочери! Эттан отнял у меня самое дорогое, что было в жизни, – мое продолжение. Ну так я отберу его сыновей! Тьер Эльнор довольно улыбнулся и направился вниз, в гостиную. – Благодарю, Карло. Здоровущий мужик, сейчас спешно снимающий грязную драную рубаху и надевающий новую, улыбнулся в ответ. – Всегда к вашим услугам, монтьер. – Тебе придется пожить здесь еще месяц. За аренду заплачено. – Как прикажете, монтьер. – Если сюда явится этот щенок… ты его запомнил? – На всю жизнь. Мужчина хмыкнул. Ему, всю жизнь проработавшему наемником, то на службе короны, то у какого-нибудь дворянина, которому спешно понадобились люди, умеющие лить чужую кровь, было смешно глядеть на Эрико. Сопляк самонадеянный! Да пожелай Карло – растер бы мальчишку по мостовой, там бы и косточки не хрустнули! Плетью он замахиваться будет… х-ха! Да когда б не тьер Эльнор, отнял бы Карло у мальчишки его плетку и в такое место запихал, что тот бы месяц на оное место не сел! Так-то! Тьера Эльнора мужчина знал издавна, еще когда тьер только начинал свою карьеру возносящего. А заодно занимался благотворительностью – работой в домах лечения для бедняков. Тогда-то Карло и попал к нему в руки. Попал с нехорошей раной, которая грозила воспалением. Все лекари требовали отрезать руку, но тьер Эльнор не разрешил. Сам сидел рядом с Карло, составлял мази, накладывал повязки, которые вытягивали гной из раны… Карло отлично понимал, что лучше ему сдохнуть, чем жить без руки, – и тьер Эльнор рискнул вместе с ним. Пусть даже его вела жажда познания – разве это столь важно? Долги мы возлагаем на себя сами! Вот Карло свой и отдавал. Чай, невелик труд, по просьбе тьера Эльнора доставить девушку из одного города в другой да спектакль разыграть? Несложно. Пожить с месяц в Тавальене, помочь тьеру Эльнору – тоже труда не составит. Тем более тьер Эльнор заплатил Карло достаточно, чтобы год прожить в Тавальене без забот и хлопот. Карло пытался отказываться, но тьер настоял. Все же у него семья, дети, дочери подрастают, им приданое нужно… Надо взять. За дело дают, все же на месяц от семьи кормильца отрывают, а то и подольше, если что не так пойдет. Но пока все прошло как по молитве, гладко да сладко. Девку пристроили, сопляка в сети поймали, есть повод выпить? Тьер Эльнор подумал – и согласился, что повод есть. Пусть Эрико сам идет в свою ловушку. Туда детям Эттана и дорога. Пока среднему сыну и дочери. Младшего он тоже знает, как извести, а старшего… О, старшего сына Эттана Эльнор оставит напоследок! Слишком уж он важен Эттану. И что греха таить – слишком умен. Осторожен, собран – опасная добыча. Его на пару крупных сисек не поймаешь… Ничего! У любого Даверта есть свое уязвимое место. И он найдет, как нанести удар Луису Даверту. Да так, чтобы мужчина от него уже никогда не оправился. А вслед за ним и Эттан. Туда тебе и дорога, мраз-с-с-с-сь! * * * Домой Эрико попал под утро. Надо было устроить Элиссу в гостинице, надо было ее успокоить – девушка не хотела отпускать своего спасителя, цеплялась за него, плакала… И наткнулся на отца, сидящего с Луисом в гостиной. Мужчины лениво перебрасывались костями и на вошедшего поглядели примерно одинаково. Лениво, хищно, равнодушно. На миг Эрико показалось, что перед ним два страшных заморских кота, с которыми, как известно, охотятся воительницы Рандеи. Желтоглазые и безжалостные. И им главное, что пришло свежее мясо, в которое можно запустить когти. Он даже сглотнул. – Я… – Рассказывай, сын. Эрико не обманывался мягкостью отцовского тона. Уж чем-чем, а добросердечием Эттан отродясь не страдал. По счастью, сегодня и у Эттана было хорошее настроение, и у Эрико неудач не случилось… – «Синяя чайка», значит… Меха?