И верно, не видели. Видели белую мышь, которая пряталась по углам с книжкой. А мышь расправила плечи, и оказалось вдруг, что у нее шикарные волосы, большие глаза (цвета – вопрос отдельный, но не всем же быть блондинами?) правильные черты лица, просто раньше все сливалось в один блин из-за слишком светлых бровей и ресниц, а сейчас Алаис их подкрасила – и получилось вполне выразительное личико. Правильно подобрать наряд и украшения тоже стоит, и окажется, что у девочки вполне симпатичная фигурка. Может, грудь там еще и не выросла, зато талия тонкая и бедра стройные, а это уже немало. Сама Алаис могла бы добавить, чем смена души красит больше всего, но ее никто не спрашивал. И сейчас две пары глаз проводили закрывшуюся дверь. Таламир усмехнулся пьяной ухмылкой. – Да, брезговали… А теперь она моя! И наследника мне родит! Наследника Карнавонов! Нового герцога! Я уж смогу ему оставить эти земли, а то и Эфрон присоединю, понял? А ты сдохнешь в королевской темнице, и вспомнить тебя некому будет. Женишься, ребенка сделаешь, лучше если девочку, я потом ее за своего сына выдам, понял, сопляк? Подумаешь, графом он родился! Так это не только родиться надо, надо еще и сберечь, что имеешь а в вас кровь выродилась, жидкая стала, не стоите вы своих предков! И таких как я не стоите! С-сопляк! Таламир жестоко усмехнулся. – Может, я тебе даже позволю посмотреть, как делаю наследника этой герцогской сучке, понял? Поучишься, а то что вы там умеете, ничтожества… Таламир отпустил воротник Эфрона – и направился к своему месту. Посидит еще пару минут, выпьет немного – и к невесте. А тьера Маркуса – обратно, в подземелье. Пусть посидит, подумает о жизни! Таламир, может, и не урожденный тьер, но своего он из рук не выпустит! Перебьетесь, господа! Еще и чужое прихватит! Так-то! Его дети еще будут своим отцом гордиться. А будут ли дети у Эфрона, и будут ли они знать своего отца – неизвестно! * * * Алаис послушно ждала мужа, стоя у кровати. Вообще-то она лежала на одеяле, но когда за дверью раздались шаги, тут же вскочила и приняла свой самый покорный вид. К чему нарываться-то? И по морде от пьяного мужа не хочется, и супружеского изнасилования не хочется, и вообще… Мир чужой, а феи-крестные здесь не водятся. Даже в сказках не водятся. Обидно. Вот что бы ей оказаться в теле принцессы эльфов с очаровательной мордашкой и бюстом шестого размера? И поклонников три дюжины? Или хотя бы рыжей ведьмы (ну ладно, бюст можно и третьего размера, она потерпит) с крутыми перспективами… Альбинос-крокодилица, да еще замуж выдали. Тьфу! Алаис почувствовала, как сильные пальцы подцепили ее за подбородок, потянули голову вверх – и послушно ответила на поцелуй, стараясь не думать о том, что у жениха во рту вся помойка переночевала. А зубы он не чистил от слова 'никогда'. Перетерпи, девочка. Ты сильная, ты справишься… Алаис твердила себе эти слова, кое-как отвечая на поцелуи, впрочем, ее отвращение вполне сошло за неуверенность девственницы. Она твердила их, когда ее освободили от ночной рубашки и завалили на постель, когда чужие руки путешествовали по ее телу, когда почувствовала боль… Она – сильная. Она – справится. * * * С утра проще сказать, что у Алаис не болело. Нижняя половина болела по причине исполнения супружеского долга, а верхняя – потому как из-за процесса исполнения Алаис не выспалась. Даже корни волос болели – опять-таки, в процессе исполнения Таламир так придавил их, что чуть скальп не снял. Хотя потом и извинился. Нельзя сказать, что мужчина был жесток с женой, но и нежным его назвать было нельзя. Работа, всего лишь работа. Что там было в голове у мужчины, Алаис не знала, но пока она была ему нужна живой. Пока не забеременеет – и еще девять месяцев. Кстати… А почему бы и не забеременеть в ближайшее время? Критические дни – штука такая, могут и не прийти с невроза, к тому же она может перепутать… Через пару недель надо сообщить мужчине о своей беременности и воздержаться от супружеского долга, угрожая выкидышем. Пока она не беременна – она жива. Пока она не родила – она жива. А жить так хочется! Таламир спал, а ей надо было вставать, заниматься делами, проверять, что там на кухне, что в кладовых, что осталось, что надо заказать, что затоптали, что заблевали, все вычищать… Любые сказки кончаются свадьбой, это закон жанра. Алаис выбралась из кровати и выглянула за дверь. Там, в маленькой комнатке спала служанка – мало ли что понадобится герцогессе… Герцогине, уже герцогине. Ваша светлость герцогиня Карнавон. Красные пятна на простыне отделили девушку от женщины, а нелюбимую дочь от герцогини, такой же нелюбимой. Разбуженная девушка несколько минут не могла понять, чего от нее хотят, а потом сбегала куда-то и приволокла кувшин холодной воды. Бррррр…. Но хоть умыться да влажной тряпкой обтереться и то хватит. Алаис так и поступила, а потом отправилась в поход по замку, привычно отмечая, что надо сделать. Больно… Орден рыцарей моря. Предстоящий Эльнор устроился поудобнее в кресле и вытянул ноги. – Спасибо, Рене. Магистр ордена пожал плечами. – тебе не за что благодарить меня. – Разве? Здесь я в безопасности. Хотя бы это… – Это я могу тебе гарантировать. Но только здесь. После ссоры с Давертом и проигрыша, друзей у тебя почти не осталось. Эльнор поджал губы, глядя на огонь камина через белое вино. Язычки пламени превращали его ы оранжевое, играя на гранях старинного хрустального бокала. Эпоха Королей, сейчас такой делать не умеют. Утрачено слишком многое. – Ты – в том числе? Магистр Рене поднял свой бокал, повторяя жест гостя, так же посмотрел на огонь. – Я не был тебе другом, но хотел твоей победы. Т ы все же лучше, чем этот… стервятник. – Это меня и подвело. – Как же? – Откуда-то Эттан узнал, что я забрал из монастыря свою дочь. Я хотел выдать Мелли замуж… – До избрания? Эльнор молчал. Молчал и Рене, глядя на старого знакомого. Не друга, нет, на той высоте, которую они осилили, друзей не бывает. Есть те, кто поддержат тебя, если нога соскользнет по заледенелым камням почестей… или подтолкнет в пропасть. Ему и так все было ясно. Сын в их кругах – поддержка, дочь – товар для скрепления союзов. Затем Эльнор и вытащил соплюшку из монастыря, чтобы укрепить свое положение. Надеялся, что его изберут, даже больше – был уверен в этом, и вез дочь, чтобы отдать кому-то из поддержавших его людей. А Даверт уверен не был, он просто действовал. Подкупал, предавал, угрожал, шантажировал. И выиграл-таки. А Мелания погибла по нелепой случайности – или по злому умыслу, но в случайность магистр Рене не верил. В политике их просто… не случается. Эттан слишком умен, чтобы допустить нечто подобное. – что тебе нужно от меня, Нор? – Приют на несколько дней. Или ты тоже выдашь меня Даверту? – Не выдам, – после некоторого раздумья решил Рене. Ордену Моря не было особого дела до Преотцов, они приходили и уходили, а орден не менялся. Для чего он был создан, какие у него были цели, чего добивался его первый Магистр? Простонародья это не касалось. Не знали об этом и большинство служителей Храма. Тьер Эльнор, как Предстоящий, был в курсе. Официально орден создавался для поиска наследников Морских Королей. Неофициально же… Храм появился давно, еще при Королях, но крепко встал на ноги и развернулся только после того, как умер последний Король. А первый магистр ордена был… Простонародью такого не скажешь. Но первый магистр ордена был из бедных дворян.