– В природе не выживают слабые, неприспособленные, не выживают детеныши без родителей… я тебе рассказывала об этом. – Природа жестока, потому что неразумна. А люди жестоки, потому что обрели разум. Спорить было сложно. – Философ мой маленький. – Мам! – Поговори с девочками. Их не обидят, я постараюсь. А Альбиты больше нет. – Но таких Альбит много в мире, правда? – Правда. Но это уже от тебя зависит. – Что именно? – Жизнь, Миранда. Именно что жизнь. – Не понимаю? Мам? – Тогда просто запомни. Иногда рядом с тобой кто-то начинает играть в грязные игры, пытаясь получить для себя выгоду. И – да. Часто в них используются дети, и всем плевать на их страдания. Ты не сможешь отвернуться или пройти мимо, но у тебя всегда есть выбор. – Какой? – Ты можешь играть с такими людьми. В «перехитри хитреца», «обмани лжеца», «подставь подлеца». А можешь просто устраниться и в нужный момент помочь тем, кто не сможет помочь сам себе. Таким, как принцессы, к примеру. Миранда кивнула. Она старательно запоминала. – Подлецы… а если убирать их сразу? – Не всегда есть такая возможность, зайка. Нет, не всегда. Как с Альбитой, к примеру. Кто же мог знать? А может, виноват и Гардвейг. Он как раз приказал ее убить… не стоит влезать в грязь, если можно держаться в стороне. Поверь, есть вещи, от которых не отмоются и твои правнуки – если что. Девочка засопела. – Собаки все-таки лучше людей. – Тебе нравится возиться с животными? – Очень, мам… Лиля улыбнулась своим мыслям. Нравится. Это хорошо… Вернуться к своим делам ей удалось только поздно вечером. К тетради. Альтрес Лорт все же заглянул в импровизированный госпиталь (дворецкий нажаловался, гад) оглядел как все устроено, и попросил Лилю расписать что нужно для созданий такого же на постоянной основе. Протесты во внимание приняты не были. Пришлось писать. ___________________________ * автор не знает источник фразы, ее приписывают слишком многим историческим личностям, от Диогена до Ницше, прим. авт. *** – Ляля, цветочек! Лиля смотрела на Миранду, которая уверенно командовала собаками. По ее слову Нанук и Ляля бегали, подавали лапы, приносили указанные предметы, показывали зубы, подавали голос… малявка едва верхом на них не каталась. Может быть… это? Лиля задумалась. А потом дала задание вирманам. Найти совершенно определенное животное. Если у Миранды получится… Да, это не занятие для аристократок. Но тут как поглядеть? Есть дрессировщики – и есть Дуров. И Надежда Дурова, и знаменитый цирк… стоит попробовать? Почему бы нет? Это занятие, которым можно увлечься на всю жизнь. А получить животное, выдрессированное в нужном ключе… Ощутите разницу между зоомагазином и элитным питомником? Лиля ее понимала. Все же Миранда не врач по природе своей. Ей интересно, любопытно, но не так, как хотелось бы. А вот животные… Подошли бы еще и растения, но к садоводству у малявки таланта не было. А к дрессировке точно был. Недаром и Нанук и Ляля просто хвостиками ходили за малышкой. И Нанук, признавая Лилю главной хозяйкой, ставил Миранду на второе место. Джерисон? Даже не на десятом, там еще вирмане отметились. Ладно. Есть еще время побыть в Уэльстере, они еще не скоро отправятся в обратный путь. Впереди коронация. *** Коронация была у Лилиан и прочих ативернцев. А Альтресу и Милии предстояло еще и дворянское собрание. Заседание было не отменить, не переиграть, не пропустить… Итак. Те же, и Альтрес Лорт. Его сиятельство по праву сильного, открыл дворянское собрание, и сделал объявление. Так и так, я все обещания исполнил. Ее величество с детьми в столице, скоро коронация, все ли вас устраивает, благородные господа? Господа переглядывались, думали… потом решился самый глупый и крикливый. Барон Фродуар. – Ваше сиятельство, а кто станет регентом при малолетнем короле? Его величество Эдвин еще долго править не сможет, так хорошо бы и второе имя сразу назвать. – Вы что-то имеете против моей кандидатуры? – улыбнулся Альтрес. Зубы у него были – хоть волкам взаймы давай. Был бы барон поумнее, промолчал бы. Но откуда там ум? – У его величества мать есть. Вот ей бы и полагалось… – Вы имеете в виду ее величество Милию? – Да, конечно, – важно кивнул барон. Альтрес пожал плечами. – Об этом надо говорить с королевой. С вашего позволения, господа… Понятное дело, позволение тут ничего не решало. Двери распахнулись, и Милия вошла в зал. Медленно, спокойно, высоко держа голову. Королевский траур. Зеленый, но роскошный зеленый, умело соединенный с золотым, сделал ее и трагической – и очаровательной. Золотистое кружево, темная зелень платья, каштановые волосы, на которых тоже словно золотистый отблеск лег… Бриллианты в волосах, на груди, на пальцах… ничего лишнего. Просто – королевские регалии, скромно напоминающие о положении этой женщины. Дворяне встали, как один. Милия подняла руку, прося садиться, и медленно прошла к трибуне. Две сопровождающие королевы тоже были в зеленом. Только в чуть более светлом. Одна с бриллиантами – принцесса Мария. Вторая, с изумрудами – Лилиан Иртон. Милия подчеркивала еще раз – ативернцы здесь ее гости. И дело это вполне себе международное. А еще… Все равно разузнают, разнюхают, проще уж показать и рассказать сразу. Зачем заставлять работать шпионов? Альтрес Лорт согласился заранее. Лиля шла спокойно. Марии было немного не по себе, но глядя на жену графа, успокаивалась и она. В Ативерне у нее будет хотя бы один друг. Жизнь научила Марию разбираться в людях, худо ли бедно, она понимала, что Лилиан не из тех, кто продает и предает. Люди смотрели, как ее величество медленно поднимается на возвышение. – Господа… Альтрес попросил меня прийти сюда, опасаясь возникших разногласий. Я вижу, его опасения не были напрасны? Голос королевы разнесся по залу. Хорошая акустика, не надо кричать или напрягать горло, все отлично слышно. Дворяне заерзали.