— Да. Скорее бы домой, — вздохнул элвар. — А давно вы с Лелькой… то есть с Ёлкой знакомы? Реллон пожал плечами. — Да уж лет восемь точно. Или чуть меньше? Наверное, меньше. — Восемь лет назад? Но она же тогда еще ребенком была? — И что? — вывернулся элвар. — Она уже тогда общалась с Терном. А поскольку я должен был его охранять… — Охранять? Зачем? Элвар чувствовал себя ужом на сковородке. И с ужасом ждал очередного тычка вилкой. То есть вопроса. — Он наследник огромного состояния. И есть существа, которым нужна его смерть. Другие наследники. — Понятно. А как Ле… Ёлка с ним познакомилась? — Без понятия. Пусть она сама расскажет, если пожелает. — Ага из нее слова не вытянешь. Пожалуйста… Спас элвара проснувшийся Эвин, который вышел в гостиную в одних плавках. Ну очень небольших. — Добрый вечер. А ребята уже вернулись? — Пока еще нет. — Ясно. Как ты себя чувствуешь? Эвин присел рядом с элваром, взял его руку, нащупал пульс, привычно принюхался, потом коснулся губами его кожи… — Замечательно. Дня два еще полежи — и можно вставать. Воспаления нет, заживление идет ровно. — А ускорить никак нельзя? Я с ума сойду еще два дня валяться! — Никак. И не спорь. — А вы — врач? — удивилась методам обследования Катя. — Почти. Катюша, не мучай нас вопросами. Все, что нужно, тебе расскажет только подруга. А у нас — приказ. Катя захлопала глазами. Эвин очаровательно улыбнулся. — Нет. И бояться нечего. Ты вовсе не попала из огня в полымя, как это у вас говорится. И Ёлка просто хочет помочь тебе. А принять помощь — или нет, решай сама. — А чем я должна заплатить за эту помощь? — Ничем. Ты всерьез считаешь, что мы можем втянуть тебя во что-то нехорошее? Зачем? — А зачем так делают!? — Ради выгоды, — Эвин улыбался. — Только нам это не нужно. Ёлке просто стало тебя жалко. И все. Катя кивнула. Почему-то она верила этому улыбающемуся парню. — А сейчас она куда ушла? — На разборки. Дело в том, что на ее отца наехала компания уродов. А нам проще с ними разобраться, чем ему. Но это тоже Ёлкины семейные тайны. И вообще, не провоцируйте нас на откровенность. — Да, Кать, прекращая пытать ребят, — раздался звонкий голос от входной двери. — Лучше помоги мне на кухне. Ты готовить умеешь? — Умею, — Катя обернулась. В дверях стояла ее подруга. Веселая, сияющая, высокий мужчина обнимал ее за талию и тоже улыбался. Искренне и чисто. Катя даже позавидовала. — Тогда пошли. Что-нибудь сляпаем. И посплетничаем. * * * Готовить Ёлка не умела. Это Катя поняла сразу. Да и сплетничать у нее выходило не очень. Почти ни слова о своей жизни за прошедшие годы. Жила, училась, работала по специальности, пригласили в другую страну на учебу, там и познакомилась с мужем. И все время у Кати было ощущение, что ее сканируют чьи-то внимательные глаза. Словно насквозь просвечивают. А после ужина Ёлка и задала самый главный вопрос. — Кать, а ты не хотела бы поучиться в другой стране? * * * Когда я поняла что моя подруга — неинициированный маг, и скорее всего маг или огня или земли, мне чуть дурно не стало. Стихийники — ребята опасные. В мире техники они могут жить, как и обычные люди. Воздух, земля, вода, огонь — это ведь не магия. Это мир. А мир всегда вокруг них и с ними. Но все равно — опасно. Кто-то злит неинициированного мага — и тот в бешенстве устраивает или пожар, или потоп… а потом сжигает себя. И постепенно умирает. Я не хотела, чтобы такое случилось с Катькой. Хотя было видно, что подруга на грани. Еще одно усилие — и она сломается. После чего всем будет весело и интересно. И что самое обидное, я не могла рассказать ей правду. Это запрещали законы мира магии, запрещал Устав Универа, лично предупредил Директор. Единственное, что я могла — это организовать ему встречу с Катькой. А для этого надо было пока держать ее в неизвестности, а потом взять с собой через портал. Если она подойдет миру магии — отлично! Если нет — а что тут можно поделать? Но тогда стирать в ее разуме нужно будет совсем чуть-чуть. А еще хорошо бы разобраться с этими сектантами. Ух! Я не расистка! Но так и хочется сказать — понаехали тут! Сидели бы по своим американским помойкам, просвещали мышей и крыс… приперлись, понимаешь, в Россию! Медом им тут намазано! Эх, вот при Сталине им бы тоже были рады… на Колыме. Но это и сейчас не исключено… Я потянулась разумом к разуму супруга — и Терн не заставил себя долго звать. — Катя ведь неплохой человек? — Очень хороший. Но сможет ли она принять наш мир как ты? Полюбить его? Это сложнее… — Я думаю, что сможет. Приглашай ее. В крайнем случае, я могу просто оставить ее в Элварионе. Она хорошая девочка… — Лайре, — я улыбнулась, зная, что супруг видит сейчас эту улыбку. И чувствует тепло, которое я посылаю ему. Он у меня замечательный. — Поучиться в другой стране? Но у меня нет денег. И у тебя я не возьму. — Только на дорогу. А обучение бесплатное. И тебе еще будут платить. Стипендии там более чем достаточно для проживания. — Лелька, так не бывает. — Ёлка. И — бывает. Я же так учусь. Понимаешь, Катя, им нужны талантливые, умные, сильные люди. — Слишком хорошо звучит. — Кать, если у нас в правительстве одни идиоты, которые не понимают, что такое утечка мозгов, то ведь не везде такие! Катька колебалась. Но потом помотала головой. — А Янка? Я ее здесь не оставлю! Она без меня пропадет. — Нет. Если поступишь — ей тоже будут помогать финансово. Но прости — дуры не нужны нигде. — Я сестру не оставлю. Тем более в лапах… этих… — А если не в их лапах? — вкрадчиво поинтересовалась я. Катька задумалась. И я добила. — Кать, мы вытащим твою сестру. А ты за это съездишь со мной на собеседование. Честный договор? — Нет. Все плюсы получаю я. А ты? — А я получу зачет по практике, — я рассмеялась. — Нашему Универу мало кто подходит. Катя рассмеялась. И я улыбнулась в ответ. — Ладно. Если ты поможешь Янке — я готова на любое собеседование. — Ловлю на слове!