* * * – Как же здесь красиво! Мы с Бертеном гуляли по набережной Алетара. Давным-давно, когда Алетар Раденор строил город, он предусмотрел и место для прогулок. В Желтом городе набережной не было – пирс, причал, порт. В Зеленом ее тоже не получилось – так был построен город. Но в Белом городе Алетар отыгрался за все. Набережная Белого города поражала великолепием. Здесь были и террасы, нависающие над морем, и деревья в кадках, и дорожки из мрамора, и маленькие беседки на двоих, и даже большая дорога, по которой катались дамы и господа в открытых ландо. Причем пешеходные дорожки и проезжая находились друг от друга на достаточном расстоянии. Мало ли – лошади понесут, карета опрокинется… Алетар Раденор был предусмотрителен. – Красивое место, красивая девушка… Я лукаво улыбнулась. – Спасибо, Бертен. Вы мне льстите. – Я преуменьшаю действительность. Не обижайтесь, Ветана, но вы похожи на берилл. Вроде и не алмаз, а как взглянешь – глаз не оторвать. Сердце радуется. Бертену досталась еще одна улыбка. – Могу я предложить вам сока? Или что-нибудь сладкое? От сладостей я решительно отказалась, а вот пить хотелось. Ну их, эти сладости. Они все с сахаром, с сахарной пудрой, а на набережной ветер. Дунет – и самая красивая дама превратится в чумазое недоразумение, осыпанное сахаром. Фу. «Пчелиная радость» называется. Бертен оглянулся на продавца сока. Рядом с ним стояла очередь в шесть-семь человек. – Вета… – Я не стану толкаться. Вы идите, Берт, а я подожду вас вот здесь. Я указала на приглянувшееся местечко. Большое дерево в кадке чуть скривилось и выглянуло за край набережной, нависая над морем. Рядом росло такое же второе. А между ними можно было очень удобно облокотиться на парапет и посмотреть на небо. И видеть, как линия моря сливается с горизонтом, а внизу разбиваются о серые скалы темно-зеленые волны. Море красиво… И я никогда не пожалею, что судьба привела меня в Алетар. Здесь просто чудесно. Я скользнула между деревьями – и почти слилась с ними. Для прогулки выбрала темно-зеленое платье с узором в виде веточек. Хотя как – выбрала. Просто оно мне удачно попалось у старьевщика. На подоле красовалось жирное пятно, но я его вывела, постирала тонкий муслин, отгладила, подновила кое-где вышивку и подобрала воротник, манжеты и пояс. Теперь платье не узнала бы и прежняя владелица. Мне оно очень шло, что подтвердили и восхищенные искорки в глазах Бертена. Сам он оделся в серый камзол и выглядел тем, кем и являлся, – зажиточным горожанином. Мы гуляли уже около часа, и скучно вместе нам не было. Комплименты Бертен делал из рук вон плохо, зато случаи в лечебнице с ним можно было обсуждать бесконечно… – Моя дорогая Илона… От этих слов я дернулась, пребольно ударилась плечом о дерево – и тихо охнула от боли. И была ей благодарна. Боль меня отрезвила. Не дала убежать с криком или запаниковать и наделать глупостей. Я что есть сил вцепилась в спасительное дерево, сдвинулась так, чтобы оно закрывало меня почти полностью, и подвинула ветку. И – вцепилась еще сильнее. Потому что говорящий продолжал: – К сожалению, я не женат. Но помолвлен, и потому не могу должным образом восхищаться вашей красотой. – Ах, барон, вы такой льстец… Барон Артау сидел в открытой коляске и оглядывал набережную с видом короля, снизошедшего до кучи навоза на скотном дворе. – Поверьте, Илона, прекраснее вас я никого не видал! – А ваша невеста? – Она еще молода. Мы соединим наши судьбы в следующем году. – Что ж, барон, я вам искренне сочувствую… Но не сомневаюсь, что вашу невесту ждет счастье. – О да, я постараюсь. Но стоит ли мне сочувствовать? – Конечно! Ведь женатый человек лишается стольких радостей жизни! Красивая женщина, сидящая рядом с бароном в ландо, лукаво похлопала его по плечу веером. Красивая, богатая, замужняя – это видно. Или вдова – из тех, что побойчее. Может быть, даже второе. Хоть нравы в высшем свете и свободные, но не настолько. – И скольких же радостей я лишусь, милая Илона? – Барон, так долго перечислять! А я устала, хочу пить… – Прикажете добыть вам сока? – Здесь? О нет! Поедемте ко мне? – Смею ли я?.. – Барон, вы же не откажете даме? Или я умру у вас на руках от жажды и усталости! – Этого я никак не могу допустить! Кучер! Мужчина послушно принялся разворачивать коляску, а я опять вздрогнула, потому что моего плеча коснулись чужие пальцы. – Вета? Бертен с соком. Стаканчик я взяла, но пальцы так дрожали, что пришлось его поставить на парапет. Иначе расплескался бы. Коляска уезжала, а я смотрела ей вслед и думала, что все плохо. Очень плохо. Барон в Алетаре. У кого он гостит, что здесь делает и как долго намерен оставаться? Вот вопрос. Ответа нет. Зато он помолвлен. И что-то подсказывает, что его невесту я знаю. Вряд ли родители соизволили выплатить свои долги, а значит… сестренка? Что же делать, что делать? А что я могу сделать? Для начала – успокоиться и подумать о собственной безопасности. Потому что я беззащитна. И первым делом – ничего не показать Бертену. – С вами все в порядке? – Да. Благодарю вас. Просто голова на миг закружилась от высоты. Знаете, это затягивает. И когда вы до меня дотронулись, а меня тянуло вниз… это такое странное ощущение. – Да, так бывает. Например, когда поднимаешься на башни. Стаканчик с соком почти не дрожал в руке в этот раз. * * * Каких усилий мне стоило сохранять спокойствие, не оглядываться ежеминутно по сторонам и не подавать виду – знает только склянка с успокоительным. Стоило закрыться двери за Бертеном, как я ринулась к шкафчику, схватила ее, откупорила прямо зубами, сплюнув пробку в угол – и отхлебнула больше половины. Прямо из склянки. Горечь обожгла горло. Я закашлялась, едва не до тошноты, но это тоже помогло: не до волнений, когда тебя скручивает спазмами так, что едва можешь вдохнуть. Я корчилась на полу, даже не вытирая слез, крепко схватившись за ножку стола, словно за единственный якорь в этом ненадежном мире. И постепенно начала успокаиваться. Барон Артау в Алетаре. Что привело его сюда? Как бы это узнать, не выдавая ни своего местонахождения, ни… Да просто – ничего! Я перебирала одну идею за другой. Побывать в родном городе? Нет, на это я не решусь. Может быть, и никогда. Или лет через десять приеду к бабушке на могилку, тайно. Она меня поняла бы. И наверняка простит. Написать леди Райвен? А как? Не стоит считать барона Артау глупее себя! Нет, не стоит. Бабушка ехала именно к леди Райвен в тот проклятый день. Если он захочет меня выследить, достаточно просто установить наблюдение за поместьем леди. Отслеживать, откуда придут письма, при желании несложно. Подкупить секретаря леди – и я попалась. Дело ведь не в том, чтобы дать о себе знать, а в ответе. Как я получу его, не угодив в лапы барону? Есть, конечно, королевские гонцы, но роскошь сия не для лекарки из Желтого города. Есть и магические вестники, но чтобы создать их, нужна какая-нибудь вещь леди Райвен, и опять-таки – крупная сумма денег. К тому же послание, доверенное этому вестнику, становится известно и магу воздуха. Магов, которым я могу довериться, у меня нет. Это не выход. Навести справки здесь? Хм-м… Я задумалась, припоминая герб на дверцах ландо. Собака с лилией в зубах. А кто у нас знает весь высший свет, гарантированно готов со мной посплетничать, считает лекарку по имени Ветана своим лучшим другом и принадлежит к высшему свету? Ответ только один. Маркиза Террен. Вскоре я должна нанести плановый визит в особняк маркиза, осмотреть оного на предмет выздоровления, а вторую – по беременности. Вот заодно и посплетничаю с маркизой. Последнее время, с тех пор как супруг, более-менее встав на ноги, обеспечил безбедное будущее ей и ребенку, разогнав поганой метлой «любящую родню», я для маркизы ближе родной сестры. Уж пользы от меня точно больше. Почему не попробовать разговорить маркизу? Зная барона, зная его пристрастия и прочее… Кстати! Госпожа Риона! Вот кто еще может помочь! И не сомневаюсь, что скоро увижусь с ней. Вот как попадет в лечебницу ее племянница, так и встретимся. Более чем уверена. Только там надо осторожнее, это не Даилина Террен. Это дама жизнью битая и жеванная. Она и меня, если что, загрызет. Не поморщится. Да, надо быть очень осторожной. И… как-то изменить внешность? Я кое-как поднялась на ноги. Коленки подкашивались, но стоять уже можно. Ничего, я сильная, я справлюсь. Медленно, очень медленно, по стеночке, я подошла к маленькому зеркальцу. Вгляделась. А ведь барон может меня просто не узнать. Мы с ним виделись три раза, как сейчас помню. Первый – в честь нашей помолвки. Я тогда была причесана и накрашена матерью, все как положено, глаза, губы, брови, ресницы, локоны, уложенные в башню и украшенные шпильками с драгоценными камнями и нитями… Как же у меня потом голова болела! Кто бы знал! Но барон остался доволен. Хотя, ей-ей, под этой штукатуркой я бы сама себя не узнала. Второй раз мы виделись, когда я оплакивала бабушку. И… кстати говоря – да! Вновь я была на себя не похожа. Поскольку ревела не переставая. Опухшее лицо, нос как груша, губы словно две лепешки, – красотка. Страшна, как шестичасовая проповедь. И волосы под траурным покрывалом.