– Я не думал вас покупать! Высказать бы ему все – от и до! Что у бедной девушки может быть своя гордость? Репутация? Планы на жизнь? Или он всерьез относится к беднякам, как к куклам? Поиграл, сломал, выкинул? Глупый вопрос. Ответ-то я уже знаю. Из окон лечебницы за нами наблюдали не меньше десятка человек, я эти взгляды всей кожей чувствовала. Ронтен скривился – и перешел в наступление. – А что вы хотите, чтобы я на вас женился? Я так шарахнулась, что даже лошади занервничали. – НЕТ! Глаза у виконта стали выразительные. Кое-как я взяла себя в руки. Ах, как мне хотелось ему сказать сейчас в лицо: «Ваше сиятельство, больше всего на свете я хочу, чтобы вы забыли о моем существовании. Не оказывали мне знаков внимания, не приезжали, не помнили об этом месте. У нас разные дороги и разные судьбы. Я спасла вам жизнь – не заставляйте меня пожалеть об опрометчивом поступке». Хотелось. Нельзя. Я – горожанка, каких много, он – виконт. Даже если меня сейчас запихнут в карету и увезут, никто пальцем не пошевелит. И я звонко рассмеялась. – Ваше сиятельство, вы всегда так… интересно ухаживаете за девушками? Виконт моргнул. Глупое выражение лица сменилось на понимающее. Ну да, к этому он и привык в высшем свете. К торгу высокородных продажных девок. Меня ведь тоже так продавали… – Госпожа Ветана, ни в коей мере я не хотел оскорбить ваши чувства, принося свой подарок. Надеюсь, вы примете его в знак моей глубокой признательности. Я склонилась в низком, почти придворном поклоне. – Господин виконт, могу заверить вас, что вы сделали великое дело. Составите мне компанию, прошу вас? – Разумеется. Мне была предложена рука, и я оперлась на нее. И уверенно развернулась обратно в лечебницу. Ронтен посмотрел непонимающими глазами, но пошел вслед за мной. Что, думаешь, я тебе прямо здесь отдамся, в кладовке? Э, нет. И я толкнула дверь в первую же палату. Четверо человек. Всех я знаю, все их болезни. – Знакомьтесь, виконт. Это Саймон Торн, плотник. Сильное повреждение ноги, воспаление. Требуется настойка из коры белой ивы, чтобы снять жар, а еще – примочки из колючника[6], болотной клюквы, эвкалипта… Благодаря вам у нас есть теперь эти средства. – Спасибо, милорд. Плотник смотрел с кровати. Хороший мужик, детей трое, вот и не обращался, пока уж вовсе плохо не стало. Монету сшибал, да и жене одной сложно. И денег лишних на лекаря нет. – А это Дейв Митар, у него сильное воспаление в груди. Ему требуется очень многое. Отвар серого мха, бузины, с добавкой ядровых орехов[7], припарки с хреном на стопы… Благодаря вам, ваше сиятельство, мы сейчас можем лечить этих людей. Дейв хотел что-то сказать, но закашлялся. Сильно, жестоко, едва не до рвоты. Тощее тело скрючили жестокие спазмы, заставляя корчиться на кровати, вырывая слезы. Недолго думая, я поддержала бедолагу, влила в него несколько ложек настойки, подождала, пока приступ стихнет, потрепала по волосам. – Все будет хорошо. Справимся. Одна палата, вторая третья, больные лица, воспаленные глаза, слова благодарности… На пятой палате виконт сломался. – Простите… Мне надо выйти. Я проводила его на улицу. Сама заскочила в лечебницу, быстро плеснула кипятка в стакан с травами, добавила пару ложек меда, размешала. – Выпейте. – Что это? – Ничего особенного. Смородина, мята, малина, мед, немного ягод. То, что вы купили и прислали. Поможет прийти в себя. Виконт послушно осушил стакан, кивнул мне. – Спасибо. И вы так… каждый день? – Да. А благодаря вам эти люди выживут. Понимаете? Король выделяет средства, но сюда доходит не так много. Чиновники всегда… О, я не говорю, что они воруют, но… – Не надо, Ветана. Я понял. Я сжала его руку. – Вы хотели произвести впечатление на девушку, но не поняли, сколько добра принесли людям. Ронтен посмотрел на меня. И впервые – иначе. Не как на объект охоты. Нет, на девушку, которую хотят уложить в постель, так не смотрят. С робким любопытством и даже зародышем уважения. – Неужели вам не противно? Не тяжело? – Ваше сиятельство, если бы я так думала – вы бы уже умерли. Поверьте, это тяжелая, грязная, каторжная работа, но зрелище здорового человека, который уходит из лечебницы на своих ногах, счастливые глаза его семьи искупают все. Ронтен сжал губы. – И так изо дня в день? Чужая боль, кровь, грязь… Я поднесла пальцы к вискам. – Этого хватает в любой жизни. Виконт, я не стану произносить красивых слов. Я работаю, получаю деньги за свою работу, далеко не все умею, здесь есть лекари лучше меня. Просто делаю, что могу. Вот скажите, зачем вы – виконт? Такого вопроса от меня не ожидали. – Я родился… – Понимаю. Ваше сиятельство, а зачем? Для чего вы живете? Чтобы гонять по улицам, заполняя пустоту? Или все же иное? Вы же аристократ, у вас есть земли, там живут люди, и они зависят от вас. Судя по глазам виконта – управляющий разбирался с людьми. А благородного господина это не касалось. Но не признаваться же? – Ваше сиятельство, мы, лекари, так же отвечаем за этих людей, как и вы за своих подданных. Только вы – от рождения и до их смерти, а мы – на короткое время. Но за эти дни мы делаем очень многое. Отдаем им все силы, все время, часто вырываем куски из своей жизни, отнимая их у родных, близких, детей. Вы деретесь на дуэлях, а мы сражаемся со смертью. Постоянно, безжалостно. И часто, очень часто она побеждает. – И вы опять поднимаетесь в атаку после победы? – Говорят, что у каждого лекаря – свое кладбище. Знаете, ваше сиятельство, страшно, когда кто-то умирает. Когда ты не можешь помочь, потому что не хватает знаний, умений, когда можно было бы спасти человека, и, может быть, кто-то другой смог бы, но не ты. Он уходит, а ты смотришь в глаза его близким и понимаешь, что такое настоящая боль. А еще страшнее, когда не можешь помочь потому, что не хватает самого простого. Лекарства, бинтов. Мы ведь тут медяки получаем. Поневоле взвоешь волчицей. Не накупишься, потому что жить на что-то надо, а люди умирают. Вы не поняли, сколько вы для нас сделали. Вы просто не поняли. Я почти шептала. Виконт смотрел на меня, а потом провел рукой по моей щеке. – Не надо плакать. Все будет хорошо. Я плачу? Как странно… * * * Виконт уехал, не приглашая меня с собой. И выглядел оглушенным. Не стану обольщаться на его счет, он вскоре придет в себя. Привычная жизнь поманит, потянет, и все начнется заново. Гонки, пьянки, девки… Но мне хотелось, чтобы он увидел. Увидел то, что каждый день вижу я и стараюсь не сойти с ума от боли. Отчаявшиеся лица, гримасы боли, запавшие глаза. Он на лошадей тратит больше, чем корона на лечебницу в месяц. А скольким людям он мог бы помочь? А все его титулованное стадо? То-то и оно. А если уж вовсе глубоко, у меня была и другая цель. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Моя жизнь здесь, его – там. Пусть проникнется отвращением и к местной грязи, и ко мне. Так будет лучше всего. Глава 5 – Госпожа Ветана!!!