Увы... Стоило ему начать где-то проповедовать, как тут же объявлялись желающие пообщаться. Только вот интересовались они не концом света, а другими, более приземленными вещами. К примеру, половником. Или колбасой. Или... Понял проповедник, что тут ему денег не заработать, да и подался в другие края. И Лиля себя виноватой не чувствовала. Ее ребенка будить? У нее под окнами орать? Будь она графиней, она бы мерзавца приказала на конюшне драть, чтобы не дурил людям головы! Но за отсутствием конюшни... Сойдет! Образование — оно никогда лишним не будет. Лиля не помнила, откуда взялся этот способ, но ведь пригодилось же! А время шло... Ативерна, Лавери Майкел Леруа пил. Вдохновенно и азартно, весело и с размахом. Так, чтобы душа горела, а бутылки плакали. Так, чтобы собеседники кто лежал, кто валялся, а кто и разговаривал — пьянка длилась уже не первый день. Менялись только места. Надоело в кабаке — поедем в бордель. Надоело в борделе? Разнести его и опять в кабак! Деньги были. Адуша горела, душа рвалась на части... В таком состоянии Майкела и похищать не надо бы — может, и выпытывать все под кувшин вина? Ганц понаблюдал за ним, а потом кивнул своим мыслям. И несколько золотых монет перекочевало в руки хозяйке борделя. Вот и комната очередной красотки. Сколько их таких Ганц перевидал! Да и Майкел — не меньше. Кровать, девушка, ласки, шепот... В таком опьянении? Только шептать и оставалось. На большее Майкел был не способен. Но старался... то есть — лежал и ждал, пока постарается девушка. Та отдавалась работе, но — увы. Не получалось. А потому пришлось пойти на хитрость. Результата девушка добилась, а потом принесла мужчине еще вина. И принялась расспрашивать издали. — От радости так не гуляют... с горя? — Не твое дело! Как бы пьян Майкел не был, откровенничать он не собирался. Пару раз отгавкнулся, а потом проститутка поняла, что может нарваться и на кулак, и поднесла ему еще кубок с вином. Майкел охотно выпил. И — захрапел через пару минут. Сильное снотворное и не таких вырубало. Только вот жить ему с похмелья будет грустно... и что? Ганц дурака силком не поил, пусть теперь сам плачет! А уж чего проще — завернуть беспамятное тело в ковер, погрузить в неприметную карету, да и доставить — правильно. В Стоунбаг. Там пьяницу и сломать проще будет. у,< * $ Майкел Леруа открыл глаза — и застонал. Ощущения были неописуемые. Ей-ей, на дыбе меньше мучаются... наверное. Болело — все. Даже те места, которые болеть вроде бы не должны. Например, волосы и ногти. Голова и зубы, кости и мышцы, желудок и брюхо... оххх! Во рту явно нагадили кошки, и они же устроили кошачью свадьбу внутри черепа. И как же он разламывался... — Прискорбное зрелище, — обрадовал Майкела тихий голос. Мужчина дернулся, полетел с узкой кровати на пол, и в довершение ко всему пребольно ушибся. Ганц Тримейн смотрел без малейшего сострадания. — И это виконт Леруа. Видел бы вас отец... Майкел ответил бранью. Ганц даже плечами не пожал — подумаешь? И не так его ругали, было дело. — Позор своей семьи, иначе и не скажешь. Пьяное быдло... Этого Майкел уже вынести не мог. Но попытка кинуться в драку отменилась по техническим обстоятельствам. А именно — сил не было даже подняться. Так и стоял на четвереньках, пока кто-то не схватил его за шиворот и не вздернул вверх. — Приведите эту скотину в порядок, — приказал Ганц. — Пусть хоть с отцом в приличном виде попрощается. — С отцом!? — ошалел Майкел. А что он тогда делал все это время? Он же... отец же... Его что — выкопали из могилы? До такого даже его воображение не дошло... Что тут, мать вашу Альдонаем, происходит!? Найти ответ ему не дали, окунув прямо в одежде, в бочку с ледяной водой. Надо же с чего-то начинать оздоровительные процедуры? Вот, холодная вода очень полезна. Это вам все скажут, кроме собственно, пациента. Но кого интересовало его мнение? « Примерно через два часа Ганц пришел посмотреть на результат. Что тут скажешь — не блестяще. Но квасил виконт чуть не со смерти отца, так что два часа — отличный результат. Хоть на человека похож стал... немного. Некоторыми частями. Глаза там явно были от быка. Выразительные, красные... * — Отвратительное зрелище, — подвел итог Ганц. Майкел хотел, было, возмутиться, но Ганц ему такого шанса не дал. — Пойдите, виконт, попрощайтесь с отцом. Майкел медленно встал из-за стола и перед ним распахнули дверь. Антуан Леруа лежал убранный, причесанный волосок к волоску, и было видно — умер он недавно. Майкел какое- то время молчал, а потом повернулся к Ганцу. — Кто это? — Ваш отец. -Но... — Он умер недавно. Он жил все это время в Стоунбаге. Болел. Умер от удара. Непосредственно по вине Ганца, но об этом промолчим лишний раз. — А как тогда дуэль? — Вы имеете в виду Гардрена?