Конечно, девочка тут же оказывается на земле. Но видели бы вы, КАК это делает собака! Осторожно, аккуратно, даже бережно. Она не желает причинять хозяйке никакого вреда, это ритуал. Вот они его и соблюдают. — Я понял. Бирманских щенков не получится раздать просто так. Но где найти тех, кто будет ими заниматься... и со щенками, и с хозяевами? — Вот уж это не горе — махнул рукой Эрик. — Люди есть. У меня, у Лейфа, у Брана.... На Бирме всегда есть те, кто не может ходить в море и не хочет пахать землю. Не умеет. У них хватит и ума, и такта, и понимания... не все подойдут, но для начала человек десять найти можно. Джерисон медленно кивнул. — Я подумаю. А ведь соблазнительно. Стать основателем нового направления. Не декоративные собаки, не гончие, не охотничьи, а вот такие. Которые всегда рядом с тобой, которым ты доверишь свою жизнь, которые почуют яд, остановят врага... Работа вырисовывается каторжная — и даже не на года. На века. Но интересно же? Очень интересно попробовать. Или... Джес пока еще сам не знал, какое примет решение. И после долгой беседы с Эриком уходил в сомнениях. А вот вирманин уже на следующей неделе кинул клич по отрядам. В чем-то он графа Иртон знал лучше, чем думалось его сиятельству. Примет Джерисон решение, а люди и готовы уже. Все равно долго с решением тянуть не получится. Щенки растут быстро. ❖ ❖ ❖ Королевский доверенный объявился в столице ровно через шесть дней. К этому времени уже обнаружили вторую жертву негодяя, и Ричард был зол, как шершень, так что Ганца он встретил без малейшей любезности. -И? Ганц вдохнул. Выдохнул. — Ваше величество, я прошу разрешения на пытки. -Что!? — Примененные к Антуану Леруа. — Вконец о...ел?! Вежливо тираду Ричарда можно было интерпретировать так: ежели вы, лэйр с ума сошли, это не повод на людей кидаться. Но в том-то и дело что Ганц был серьезен. И ругань монарха выслушивал со смирением истинного последователя Альдоная, даже не думая ни оправдываться, ни отступать от своих позиций. Да, пытки! Герцога! Хотите — вешайте меня хоть за ноги, но это необходимость! Вот! — Что ты накопал? — наконец смягчился Ричард. — Думаю, это все началось в охотничьем домике Леруа, — выложил свои соображения Ганц. Ричард выслушал. Подумал. — Наверное, стоит расспросить Джолиэтт. — Стоит ли, ваше величество? Ричард поднял брови. — Ты намекаешь, что моя сестра может быть причастна — к такому?! — Что вы, ваше величество! — Ганц даже руки поднял, словно защищаясь. — Да разве женщина может видеть такое — и не кричать от ужаса? — Именно, — чуть смягчился Ричард. — Если она не бежит к вам и не умоляет о защите, ее либо запугали, либо... либо она просто не в курсе дела. Ричард благосклонно кивнул головой. — Да, пожалуй. О третьей вероятности Ганц скромно умолчал. От греха. Может ли женщина видеть такое — и не кричать от ужаса? Ваше величество, видели бы вы тех женщин, с которыми сталкивался я... вы бы сами от ужаса кричали! И дергались, и заикались, и зарекались... Ганц даже не сомневался! Навидался он! Робкие и трепетные воздания и мужей своих травили, и детей топил$ и соперниц... что они с соперницами делали вообще лучше на ночь не вспоминать! Стошнит. И кошмары обеспечены. Ганц бы с удовольствием допросил ее высочество, только вот разрешения на пытку ему никто не даст. А без того... будет с ним говорить принцесса? Не будет! А если король ее уломает и Джолиэтт снизойдет до простого... даже до простого барона, так все равно правды не скажет... Это не Анжелина... хотя Анжелина уже, наверное, и не принцесса. Или наоборот? Женщина королевской крови никогда не будет чванной и надменной? Хоть за кого она замуж выйди? Вот как так получается? Две девушки королевской крови, обе вышли замуж, но у Гардренов Ганц бывал, и частенько. С Браном они общий язык мгновенно нашли, и приятелями стали. До дружбы там было еще шагать и шагать, но между двумя мужчинами было нечто большее — взаимопонимание. А это очень важно. И приятельствовали они, и разговаривали в свое удовольствие, и общих тем у них была масса! И Анжелина с удовольствием сидела с ними, когда Ганц заезжал к Брану на рюмку травяного отвара. Не просто сидела! Как часто бывает — мужчины говорят о своем, женщины занимаются своими делами. Рукоделием, к примеру... Нет. Анжелина была не из таких. Она сидела на кушетке рядом с мужем, держала его за руку или клала голову ему на плечо, Бран приобнимал любимую женщину за талию, наплевав на приличия — и та слушала. Спокойно, серьезно... Иногда даже поддерживала разговор. Высказывала предположения, вставляла замечания, и всегда по делу и к месту. А если чего-то не понимала, то просила ей это объяснить, и Ганц с удовольствием пускался в разъяснения, равно, как и Бран. С Анжелиной было уютно. Спокойно, тепло, хорошо... Ганц и забывал, что она принцесса, честно-то говоря. Как-то так получалось... Жена друга. Пусть пока эта дружба еще не выросла и не окрепла, но зародыш-то уже есть. А время его разовьет в полноценное древо! У таких, как Бран Гардрен, друзей не бывает? Ошибаетесь. У них бывает нечто куда как большее. Единомышленники. Соратники, сподвижники, те, кто идет рядом с ними, плечом к плечу, к одной и той же цели. Те, кто отражает нападения врага. Те, к кому можно повернуться спиной, пусть и с некоторыми оговорками. Бран и Ганц отлично понимали друг друга. А что еще нужно? Это и так очень много значит в нашем мире. Другим и того не дано бывает, или обманываются люди, принимая за понимание лицемерие и поддакивание. Но эти двое друг друга не обманывали. Два хищника прекрасно поделили территорию. А вот рядом с Джолиэтт Ганц не чувствовал ни теплоты, ни участия, ни понимания, ни желания что-то изменить. Даже просто снизойти, увидеть, нет — не было ничего такого! Не было! От нее холодом веяло. Две такие похожие женщины. И такие разные... Просто одна счастлива. А вторая нет. Вот и весь разговор. С Анжелиной Ганц поговорил бы с удовольствием, и та помогла, чёКг смогла. Хоть участие проявила бы, поддержала. А с Джолиэтт — только зря время тратить.