Вечером они собрались в лес. Нина сегодня не приехала — не с кем было детей оставить. Муж был сильно занят, навещал по больницам родственников. Развезли их по разным лечебницам, вот и пришлось бедняге мотаться по городу. Нина не возражала. Хотя с большим удовольствием моталась бы на одно кладбище. — Добрая ты, — припечатала ее Аня, когда Нина позвонила и стала извиняться. — Ань, они меня так допекли… — Да ничего страшного, все мы люди, всё мы понимаем… Эреш довольно потер руки. Ему сегодня ночью предстояло кое-что интересное, и вмешивать в это «нечто» постороннего человека не хотелось. Другое дело — Аню. Нужная полянка нашлась быстро, Эреш развел костер и достал из кармана лунную каплю. Уже не такую лунную. Отчетливо потемневшую, посеревшую, но пока еще не черную. И снова… бедные голливудские сценаристы. Разорились бы они на съемках Эреша. Ни тебе зрелищности, ни тебе спецэффектов. Вытянутая над костром рука, блеснувшая свежей кровью капля, и одно слово. — Айшшше! Туман сворачивается в фигуру девушки. Медленно, словно нехотя… В этот раз Ирина выглядит намного хуже. Белесая субстанция местами потрепана, местами почернела, словно от ожогов… но призрак же! Странно… — Твои дела на земле закончены? Эреш непривычно серьезен. Кажется, это ритуальная фраза. И призрак отвечает ему кивком. — Мои дела закончены. — Тогда, по воле Великого да свершится справедливость! И по ушам бьет жутковатый пронзительный вопль. Ирину сворачивает в капельку света, и эта капля вновь пролетает через кулон. Она кричит, похоже, ей очень больно, но с другой стороны лунного камня появляется светлой и очищеной. — Отпускаю душу твою. Кажется, Эреш шипел? Аня не стала задумываться, откуда у нее знание змеиного языка. Она наблюдала, как Ирина взлетает все выше и выше, рассеивается в ночи, сливается со звездами, и вот уже нет ничего, только тихий счастливый смех и прощальная улыбка. — Она отомстила? — наконец решилась Аня. Эреш кивнул. — У нас считают, что месть — это плохо. — А у нас считают, что по делам и воздаяние. И оно должно быть не где-то там, а здесь и сейчас, на земле. Иначе никто не будет бояться. Аня задумчиво кивнула. Что верно, то верно. Загробный мир — это виртуальная реальность, это что-то потустороннее. Может, там и чертей нет, а если есть — с ними можно будет договориться. А вот когда ощутимо прилетает здесь и сейчас… — Интересно, что она сделала? Эреш покосился на капельку камня, на Аню… — Хочешь — я покажу тебе? — Д-да. А как? — Тебе придется довериться мне и расслабиться. — Это — запросто. А все же? — Когда ее убили, душа не нашла покоя. Если хочешь, и люди, и змеи, всегда находятся в равновесии. Черное-белое, добро-зло… в ее душе зла было слишком много. Крик о мести был услышан. Я освободил ее дух, но не до конца, я привязал ее душу к камню, иначе она ушла бы сразу. — Ага… — Если хочешь, у меня оставалась ее частица. Когда Ирина вернулась и захотела уйти навсегда, ей пришлось стать целой. — Поэтому она так кричала? — Это было больно, но она ушла на перерождение. И Великий Змей будет к ней благосклонен. — А месть… — Месть свершилась. Остались память и чувство вины. И если бы они оказались неподъемным грузом, она бы не пришла сюда. — Сложно как-то… Эреш вздохнул. И попробовал еще раз. — Что давит сильнее, поступок — или его осознание? Аня задумалась. А ведь и верно. Иуда не повесился бы, если бы не раскаялся. Осознал, что предал, ну и… — Осознание. — Именно. Поэтому человек или аршасс что есть силы будет оправдывать себя, убеждать, что он хороший, просто так сложились обстоятельства, а он бы никогда… или что он заботится о себе, своей семье, своих родных… что так будет лучше… неважно — кому. — Pro bonopublicо? — Что? — Есть такой девиз. Для всеобщего блага. — Вот-вот. И ради этого блага делаются самые страшные мерзости. И человек никогда себе в этом не признается. А если осознает… это будет страшно. И больно. — Ирина осознала? — Да. И если бы груз был слишком тяжелым, она бы развеялась. — Не взяла лишнего на душу…. Черт! А ведь — и верно. — Когда она явилась, я отпустил ее. Отвязал от камня, и отдал ее кусочек души. А она взамен оставила мне то, что тяготило ее душу. Воспоминания. Ты можешь их проглядеть. — Вот как? — Это не очень надолго, — Эреш качнул лунным камнем, — может, на час-полтора. Это мы себе позволить можем. Аня кивнула. Могут. Недаром Эреш предложил взять мяса и пожарить на костре. Так что в багажнике лежали несколько емкостей с маринованным шашлыком. — Посмотришь, а я пока займусь мясом. — Почему бы нет… Аня догадывалась, что ничего приятного в воспоминаниях погибшей девочки не будет. Но… Любопытство хуже чесотки. Вот и чесалось, чесалось… Лучше уж посмотреть сейчас, а потом устроить пикник, поваляться под звездами… — Ты не будешь смотреть со мной? — Зачем? — искренне удивился Эреш. — Ну… — Мне это не интересно. Возмездие свершилось, виновные наказаны, в остальном же — воля Великого Змея.