– С гвардейцами я сам поговорю. С пехотой… постройте их на площади, пусть со мной идут только добровольцы. У них тут семьи, дети… понимаете, да? Градоправитель понимал. И кивнул. Три сотни пехоты. Много это или мало? На стенах они вряд ли что-то решат, разве что полягут. Но если отыграют хотя бы несколько дней для своего города – и то неплохо? – Может быть, кавалерия, ваше сиятельство? – Рид. Сейчас не до церемоний. – Симон, к вашим услугам. Так все же?.. – Степняки – отличные кавалеристы. С арканами они управляются ловчее, чем наши люди со штанами. Кавалерия просто погибнет. Нет, мне нужна именно пехота. Желательно старики… Симон понимающе кивнул. Конечно, до римских легионеров ромейцам было идти и идти, но что такое строй – они знали. И о строевой подготовке представление имели. И коннице противостоять тоже могли. Знали, что такое «каре», догадывались о «гуляй-городе», неплохо орудовали копьями. Как водится, старики – получше, молодежь – похуже. Потому Рид и говорил о ветеранах. Опытных, обкатанных в стычках… – Хорошо, Рид. Вы… – Выступим завтра с утра. Сегодня уже не успеем. Собирайте людей, я пока напишу брату. Симон ушел. Рид посмотрел в окно. Небо смурнело, скоро закат. Придется ли ему поспать этой ночью? Ох, знал он ответ. Хорошо хоть остановились днем, пока была самая жара, удалось покемарить. Если еще пару часов урвет – во благо будет. Где там пергамент? «Прости, Остеон, – подумал он. – Но выхода иного у меня нет. Так хоть кто-то да уцелеет, а иначе все поляжем. Что там с моей сотни гвардейцев? В поле вывести – смешно сказать. Но если мы встретим этих шакалов где-нибудь в удобном для нас месте, их удастся задержать. Хоть на какое-то время». И подмога успеет в Равель. Итак… писем должно быть два. Одно – для его величества Самдия. «Ваше величество! Прибыв в Равель, я обнаружил, что моя невеста попала в лапы к грязным степнякам. Как человек благородный, я отправляюсь, чтобы отбить ее – или полечь самому. Верю, вы поймете меня правильно, это мой долг. Молитесь за нас, я верю, Боги не оставят нас своей милостью. Остаюсь, ваш верный слуга. Рид, маркиз Торнейский». Вот так, коротко и по делу. Печать, подпись. Второе письмо получилось чуть длиннее. «Брат, прости меня, но иного выхода я не вижу. Прибыв в Равель, я опередил степняков лишь на пару-тройку дней. Подмога придет сюда дней через пять-десять, за это время они пять раз успеют и дойти, и взять город. Да, и разгромить наше подкрепление. Что такое две тысячи человек? Они просто не пробьются к осажденным. У меня остается лишь один выход. Смею надеяться, я достаточно ненавидим в Степи, чтобы привлечь к себе внимание. Чем больше времени я отыграю, тем больше шансов будет у людей. В том числе у нашего маршала. Я очень постараюсь, чтобы меня не убили. Или хотя бы не сразу, дней за десять. Помолись за меня. И обними Джеля, он хоть и балбес, но это пока молодой. Я вас обоих очень люблю. Позаботься, пожалуйста, о моей приемной матери. Мелли с ума сойдет от горя, я ее знаю… деньги тут не утешение. Но ты ей тысяч десять-двадцать выдели, чтобы ни в чем не нуждались. Еще раз прости меня за все. Твой брат. Рид, маркиз Торнейский». И вновь капает воск на пергамент. Симон отошлет письма сегодня же. А завтра с утра Рид выступит из ворот Равеля со своим смешным войском. Триста пехотинцев, сто гвардейцев… что это такое? Капля в море. Что ж, и на капле масла поскользнуться можно. А смерть… кто ее минует? С этими мыслями Рид и остался ждать градоправителя. Смотрел в окно, любовался закатом и думал, что женитьба – зло. Вот не поехал бы он за невестой, остался бы холостяком и не пришлось бы принимать такое решение. Говорят, лучше в петлю, чем жениться. А тут и выбора-то нет, и жениться не дали… Невезение. * * * Симон вернулся очень быстро. Рид едва письма дописать успел. – Пехота построена, ваше сиятельство. – Быстро вы… Симон улыбнулся. – Ваше сиятельство, в такой ситуации… Ну да. Что такое хороший хозяин? Это хозяин, у которого любая вещь на своем месте и в полной готовности. В том числе и ополчение. – Ополченцев я строить не стал, ни к чему. Там не те, кто вам нужен. Рид кивнул. Ну да, что такое городское ополчение? Да все подряд! Лавочники, купцы, наемники, хоть бы и крестьяне с вилами. И они могут достаточно ловко управляться с оружием, но! Степняки же! Рид воевал с ними половину жизни и отлично знал, что в Степи без коня – не мужчина. Не воин… То есть основная ударная сила степняков – это конница. А что можно ей противопоставить? Либо такую же конницу, что нереально. Даже гвардейцы не потянут. Либо – пехоту. Обученную, хорошо вооруженную и умеющую держать такие натиски. Лучше бы, конечно, еще и артиллерию, но чего нет, того нет. Стрелометы, катапульты… – Ваше сиятельство, у нас есть несколько баллист. Мало, конечно, но… – Тогда сейчас к людям, а потом к баллистам, – согласился Рид. Не факт, что они подойдут, но… На площади было тихо. Люди не переговаривались, не шумели, молча стояли и смотрели. Понятное дело, не до шуточек, враг у ворот. Рид смотрел на них с небольшой трибуны, представлявшей собой несколько столов, сдвинутых вместе и накрытых каким-то ковром… не до роскоши. Люди смотрели, и произносить красивые речи вовсе не хотелось. Рид, чуть пошатнувшись, влез на стол – подводила нога. Хоть и освоился Рид с хромотой, а кости иногда ныли… к непогоде или к беде. – Жители Равеля, вы знаете, что к нам идет беда. Степняки напали, вероломно и подло… Сотни, сотни глаз. Синих, серых, карих, черных… а выражение одно на всех. Беда.