Вполне. – Но доказательств-то нет… – А ты в милиции намекни, авось и прислушаются? Матильда пообещала. Но вряд ли будет толк. – И зачем ему это надо? – недоумевала Малена. – Документы. Которые мы отнесли в банк. – Думаешь, за ними лез? – Мог. Вполне. – Но… своровал бы он их, а что потом? Матильда задумалась. – Не знаю. Все можно восстановить. У нас с бумагами строже, чем у вас… – А если суд? Пока то да се… – Вряд ли. Проблем было бы много, но я тут же заявила бы о краже… да много чего можно сделать. Не знаю. Смысл? – А если тебе нервы помотать? – Это могло бы сработать, – согласилась Матильда. – Если бы не ты. Если бы я была одна, никому не нужная… а так еще кто кому и чего перемотал. Давид Асатиани – аргумент серьезный. Малена хмыкнула. Рука девушки коснулась зеркала, с которым она теперь не расставалась. Единственная и главная драгоценность. Настоящая драгоценность. Бриллианты? Платина? Да смешно все это и никому не нужно по большому счету. Наша главная ценность – наши родные и близкие, только часто мы это понимаем, когда разменяем их на дешевку вроде золота и останемся одни. – Козлы, – Матильда не стала церемониться и вслух. – Но ведь не пойман – не вор… – И то верно! – Глаза старушки зло блеснули. – Дерьмократия… Мотя развела руками. Политику она не обсуждала принципиально, полагая, что ее мнение ничего не значило, не значит и значить не будет. И смысл копья ломать? Какая ей разница, кто там ворует? С ней-то не поделятся в любом случае? – Ладно. Ты своему-то спасибо скажи? Матильда открыла рот. – Моему? – Вчерашнему мальчику. Давиду? – Да, – кивнула Матильда. И не удержалась: – Только он ни разу не мой… – А о чужих так не заботятся. – Пфф… сдалась я ему три раза. Прихоть у человека – и все. – Так ты поощри прихоть-то! – Бабка подмигнула. – Мне бы лет на сорок поменьше, я бы точно занялась. Сразу видно, парень горячий, не дурак… и, кстати, детская площадка во дворе нам тоже не помешает. Матильда только рот открыла. – А… э… – Да я шучу, – снова подмигнула одна из самых вредных бабушек. – Успокойся. И так всем видно, что ты девушка порядочная. От людей не скроешься, хоть ты как хвостом крути, а все одно, гиену за голубку не продашь. А к парню все ж приглядись… Мотя пообещала, чтобы отвязаться, – и наконец удрала домой. К Бесе. Кошка грустила, кошка скучала, кошка успела облагородить кухонные занавески элегантными разрезами от когтей и ничуть в этом не раскаивалась. Матильда – тоже. Вопрос – шить или не шить, не стоял. Девушка решила пока оставить занавески на месте и на неделе наведаться в секонд-хенд. Там же и шторы продаются, и одеяла, и накидки на стулья… Тряпки – они и есть тряпки. Если попадется что-то подходящее, надо будет поменять занавески и поискать полотенца, прихватки и накидки в цвет. Обычно хоть и не сразу, но искомое находится. И за копейки. Беську оттрепала за ухо, но кошка смотрела с такой недетской грустью во взгляде, что Мотя быстро смягчилась и принялась чесать заразу мелкую. А что с ней еще делать? Паразитка… – Как бы я хотела кошку… – вздохнула Малена. – Подожди! Будет день – будет и кошка, – утешила подругу Матильда. – Вот выдадим тебя замуж, освоишься – и заведешь шесть штук. Чтобы мужу в случае чего в сапоги писали. – Зараза ты, Тильда. – Зато я умная, красивая и обаятельная. И ведь не поспоришь. Сама такая… Глава 6 Арман Тенор, матрос из Саларина Останавливаться пришлось несколько раз. Разминаться, ловить рыбу, потом опять лезть в воду. Но наконец на горизонте показался Равель. Арман вылез на берег – и вознес искреннюю хвалу Брату и Сестре. Что довели до цели, что жив, что здоров… апчхи!!! Ладно, простуда – пустяк, а ведь могли родное тельце и железом побаловать. А у него с детства непереносимость острых предметов. Особенно когда ими тычут в печенку. Последнюю пару километров до города Арман решил преодолеть бегом. Активным бегом, чтобы согреться, чтобы разогнать кровь… да и одежда, может, хоть чуть подсохнет. Река же… Как ни береги от брызг, а все влажное, все сырое… такое наденешь – и от холода загнешься. Дорога шла вдоль Интары, так что Арман выбрался на нее и побежал. Шервуль! Коровья лепешка! Еще одна… и еще… Да что тут происходит? Стадо коров, что ли, по дороге гнали? Арман пригляделся. Матрос, конечно, не следопыт, но поверьте, после стада коров остаются такие выразительные следы (и лепешки тоже), что не спутаешь. По этой дороге гнали скот. Много. В город… Зачем? Похоже… знают? Ноги на миг ослабели, и матрос едва не шлепнулся прямо в коровью лепешку. Устоял чудом. Знают. Тогда его задача сильно упрощается. Ему надо рассказать все страже на воротах, а там – посмотрим. Но вполне возможно, что часть его проблем будет решена. Какая б там шлюха ни была Шарлиз Ролейнская, а все принцесса. И за известия о ее судьбе градоправитель может и наградить. Или хотя бы не прогнать. Значит, будет где переночевать и пожрать, хотя бы разок, а дальше… Работу он себе найдет, чай не дворянин, руки дельные… С этими мыслями Арман и пустился бегом к воротам.