Малена только вздохнула в ответ. Монастырь. И этим все сказано. Там были и девушки из знатных родов, но… о, это вечное «НО»!!! Это – гадючник. Это вечное кто кого подсидит, кто подсмотрит, кто наябедничает, это место, которое выявляет худшие качества в воспитанницах. И особых подруг у Марии-Элены просто не было. Герцогесса же… Из благородных и с некоторыми привилегиями, а потому особенно ненавистная. Поэтому обратиться было не к кому, оставалось лишь держать ушки на макушке. А больше всего угнетало, что Мария-Элена не знала ничего о Рисойских. Предполагать могла, а вот знать… Рисойские были в том же положении, но у них было больше опыта, возможностей и… чего уж там! Желания призвать отбившуюся от рук падчерицу к ответу. А вот получится ли у них это осуществить? Малена не знала. Но Матильда неутомимо лазила по интернету в поисках рецептов. Яды, противоядия, оружие… смешно? Пусть! Хорошо смеется тот, кто смеется последним. И – без последствий. А Матильда еще добавляла, что никогда! Никогда не знаешь, что тебе пригодится, когда пригодится и каким образом! Поэтому знания – наше все. Интересно, ФСБ не заинтересуется таким активным пользователем? Да вроде бы не должна, она ж не рецепт тротила ищет… а ведь и этим заняться стоит? – Мотя, ты не перегибаешь палку? – Знаешь, когда мы встретимся с Рисойскими, как бы не оказалось, что я ее еще и недогнула. Малена не стала спорить. В чем-то она безоговорочно признавала главенство Матильды. – Хорошо. И девушки принялись за завтрак. А Рисойские? Подождут! Лорена Домбрийская Матильда угадала. Или Малена? Сейчас Лорена ехала верхом, искренне мечтая придушить падчерицу. У нее болели ноги и спина, у нее растрепались волосы и испортилась кожа, у нее вся одежда пропахла мерзким конским потом, она чувствовала себя совершенно ужасно. Но так было быстрее. Силанта тоже хныкала, плакала и жаловалась, но Лорена была безжалостна. Верхом, и только верхом. Нет? Приедешь потом. Верхом быстрее, чем в карете, а это имеет сейчас первоочередное значение. Лорене надо оказаться в столице быстрее падчерицы, и она там окажется. Малена приедет на ее территорию, и уж тут… Мысль о том, что один раз это уже произошло и в выигрыше осталась вовсе не Лорена, женщина гнала от себя грязной тряпкой. Это случайность. Это просто досадная случайность, а в этот раз она подготовится, и все пройдет иначе. Мария-Элена тоже будет готовиться? Эту мысль Лорена тоже гнала прочь. В отличие от Лорана, она не могла допустить мысли о том, что кто-то окажется умнее, сильнее и красивее, чем ОНА! Это же – ОНА! Она поднялась с самого низа, от дочери разорившегося дворянина до супруги одного из знатнейших герцогов королевства, она всего добилась своим умом (и попрошу без идиотских шуточек о месте расположения ума) и трудом, и никакая тварь ей не помешает… Лорена ненавидела Малену. Именно ненавидела со всей силой души. Если бы Лорану удалось осуществить свой план, переспать с этой соплей и запереть ее в Донэре, Лорена не тратила бы на Марию-Элену столько чувства. Подумаешь, герцогесса! Лорена-то умнее и красивее! И уж точно удачливее! Но Рисойским указали их место. Указали жестко и нагло, уложив Лорана в постель… со свиньей! Погубив их репутацию в глазах соседей и дав понять фактически, что их место в хлеву. Они не ровня Марии-Элене. Герцогесса оказалась достойна своего титула, и этого Лорена ей простить не могла. Ревность? Зависть? И это, и простая ненависть к той, которая не просто обладала какими-то благами по праву рождения, но и была их достойна. И Лорена не могла утешаться словами о слепоте судьбы. Раньше она мужественно боролась с обстоятельствами, сейчас же, на фоне Марии-Элены… она просто выгодно продавалась. И ненавидела герцогессу за эту правду. Не осознавала до конца своих чувств, не разбиралась в мотивах, но ненавидела. И сделала бы все, чтобы насолить Марии-Элене. Еще и сделает, дайте только до столицы добраться! Лорена знала, она не успокоится, пока не укажет мерзавке на ее место. Раз и навсегда. Матильда Домашкина – Я скоро из дома буду бояться выходить. – Будем спускаться по веревочной лестнице с балкона? – Ага… А может, отравить их всех к едрене фене? – Маму? Родную?! – Какая она мне мать! Матильда и Малена красили глаза и привычно препирались. С момента визита участкового прошла уже неделя. Даже побольше. И… затишье. Девушки не удивились бы скандалам под дверью, попыткам воззвать к совести, жалости или порядочности Матильды, попыткам вломиться силой… Тишина пугала и настораживала. Мысль о том, что любящая мамочка сдастся, обеим и в голову не приходила. Чушь какая! Стремление людей к халяве неизбывно и безгранично. И отказываются они от попыток, только крепко получив по морде. А пока этого не было… Так где же мамочка? Срочно уехала к другим деткам? А на какие, простите, деньги? Матильда поглядела в интернете, до нужного поселка было добираться больше тридцати часов в одну сторону. Поезд, еще один поезд… Примерно треть Матильдиной зарплаты за месяц. Дорогое удовольствие. Просто так не наездишься, но чего теперь ждать самой Матильде? Боевых действий? Что мамаша так просто не сдастся, она и не сомневалась. И Параша куда-то запропала… точно, пакость готовят, стервы. Стерва – это куча падали? Очень точное определение в отношении этих двоих… стерв! Хоть мамаши, хоть Параши. Матильда нервничала, а Малена ее успокаивала. – Вот подожди, доберусь я до столицы – и мы поменяемся местами. – Ты будешь нервничать, а я тебя успокаивать? – Именно. – Хорошо бы до этого времени разобраться с моей мамашей. – Как прикажешь с ней разбираться, если она не показывается? – Ждем-с… Ожидание и выматывало хуже всякой войны. А уж когда к нему добавлялся господин Асатиани… черти б его побрали!