Слуга буквально вылетел прочь. Малена опустилась на колени рядом с Варсоном. Только бы Барист успел. Только бы… Посмотрела на лекаря. – Делайте что хотите, до приезда Тальфера он должен остаться в живых. Лекарь вздохнул и принялся смешивать какие-то травы. * * * Когда Барист увидел встрепанного слугу, сердце так и екнуло. Упало вниз, покатилось… Просто так герцогесса не позвала бы, нет. Раз прислала… Придворные, стража, слуги – все открывали глаза и рты и не верили себе. По коридорам дворца, по лестницам несся, словно очумелый, Барист Тальфер, прыгал через ступеньки и орал седлать коня. Без плаща, без шляпы, что случилось-то? Но задать этот вопрос никто не рискнул. А Барист гнал коня по Аланее, и мысль была лишь одна: «Я его подставил. Я, я, я…» В дом Домбрийских он влетел вихрем и пронесся до комнаты, из которой уходил сейчас его друг. Один из. Верный, надежный… Уходит. Даже про себя Барист не мог произнести страшного слова. Умирает. Только здесь, в комнате, где остро и зло пахло травами, где горящие свечи подчеркивали смертную печать на лице друга, где бормотал молитвы служитель и сидела, глядя в стену, Мария-Элена, он смог произнести это слово. Да. Варсон умирает. Малена порывисто встала ему навстречу. – Успел… – Да. Он не приходил в себя? Малена покачала головой: – Пока – нет. – Пока? – У лекаря есть средство. Мертвого поднимет на пару минут, потом, правда, – все. Но думаю, вам и эти минуты важны. Мне выйти? Барист покачал головой: – Нет. Какие уж тут секреты… – И уже лекарю: – Действуй. – Минут пять обещаю, потом точно все. Организм ослаблен болезнью, может, пригласить служителя? Барист покачал головой: – Ни к чему. Итак? Лекарь присел на кровать рядом с умирающим, ловко приподнял ему голову. Зелье полилось внутрь, Варсон поперхнулся, закашлялся и… открыл глаза. Лекарь вылетел за дверь. Что бы тут ни говорилось – ему ни к чему. Ни знать, ни слышать… * * * Варс открыл глаза. Над ним парило лицо Бариста Тальфера. – Рист… – Варс, послушай меня. Ты пришел в себя буквально на минуты, потом опять потеряешь сознание. Что ты узнал? Кто тебя ранил? Варсон вздохнул. В груди поселилась боль, но… надо было говорить. Надо. И он рассказывал. О колдунье с улицы Могильщиков, к которой ездит принц, о домике на окраине, о слуге, о бабах, которые туда бегают… Больно было – до ужаса, но Рист должен знать. И, наконец, главное. – Тарейнский, Рист. Это Трион… Голова мужчины откинулась на подушку. Свет в глазах погас, имя вылетело с последним шепотком. Барист выдохнул и осел на пол рядом с кроватью. – Варс… Ох, Варс… Барист не ругался, не злился, не… он просто сидел, сжимал руку друга – и по толстым мясистым щекам его катились слезы. Кто сказал – «ходячие счеты»? Можно скулить по каждому поводу, от каждого сломанного ногтя и злого взгляда. А можно – вот так. Барист был достаточно сдержанным человеком, но уж когда эмоции выплескивались наружу… Он даже не почувствовал, что рядом села Матильда, уже Матильда, не герцогесса, приобняла его за плечи. Она притянула голову королевского стряпчего себе на плечо, и она же погладила по волосам мужчину, который сейчас потерял друга. Именно она. – Держись, Рист. Не сдавайся, у тебя нет такого права. Не сделай его смерть напрасной. А слезы все катились и катились, и прошло немало времени, прежде чем Барист смог выдохнуть, прийти в себя, отпустить стремительно холодеющую руку. – Спасибо… – Малена. Чего уж там… – Рист. Друзья? Союзники, соратники, а может, уже и друзья. Так-то… * * * Разговор продолжился уже в покоях Малены. Телом Варсона занялись слуги, а герцогесса уволокла Бариста Тальфера к себе. Отпаивать настоями трав, успокаивать… Лоран им на дороге даже не попадался – его свалил тяжелый сон. Лорена была занята сборами, вместе с Силантой, да и не докладывали им почти ничего. Слуги начинали понимать, кто в доме хозяйка. – Рист, мне надо что-то знать? Или лучше забыть? Малена спрашивала прямо, глядя в глаза. И Барист вздохнул, отпивая настой мяты из чашки. – Ты уже в это втянута. Уже. – И никто не поверит, что я ничего не знала. Итак?