Попрощалась с девушками и ушла. Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Истории схожи, осталось найти парня, который так лих воздействует на девушек. Не сами же по себе они удрали? Должны были с кем-то разговаривать, встречаться… И почему ей все время на ум просится тот самый вампир? Потому что эти твари очень притягательны для женщин. Дано им, от природы дано. И сейчас он исчез куда-то, и найти его не получается…. Да что такое происходит в Кораблике? И почему оно происходит именно здесь? Ирина пока не понимала, но собиралась разобраться. Со всем возможным прилежанием. *** Кирилл приехал вечером. У тети Светы продолжались хождения по поликлиникам, так что молодые люди могли разговаривать совершенно спокойно. Ирина молча выложила на стол найденные фотографии. Сначала первую пятерку. Потом вторую — пока еще четверку. Кирилл взял их, почесал в затылке, подумал… — Серия? — Две серии, — жестко ответила Ирина. — Смотри сам, это — первая серия, около года назад пропали девочки, их нашли 'подснежниками'. А эти пропадают сейчас. В том числе и твоя Маргарита. — Сколько раз повторять — НЕ моя! — Неважно. — Для меня — важно. — Ладно, — не стала спорить Ирина. — По тому, что я успела раскопать, у всех девочек есть схожие черты. Все блондинки… — Арийского типа. Или северно-славянского. Светловолосые и голубоглазые… — Да, возможно, это важно. Все из неблагополучных семей. — Насколько неблагополучных? Ирина потерла лоб. — Сложно сказать. Вот Сухаревы — у них есть определенный достаток. Твоя… извини. Кравцова. Семья не из бедных, верно? — Не последнюю корочку хлеба доедают, да. И даже маслице на нее кладут. Частенько и с икоркой. — Финансово они обеспечены. А вот морально и нравственно… Лямины. Инна Ивановна — дочь бизнесмена. Не из крупных, но достаточно состоятельного. Шорниковы. Родители — педагоги. — Большой разброс. Но я так понимаю, у них есть нечто общее? — Есть. Родители. — Не понял? Ирина потерла виски. Как же сложно иногда объяснить свою идею, не вдаваясь в излишнюю философию! Просто каторжно трудно! — Есть семьи, которые благополучны внешне. У детей есть сотовые телефоны, компьютеры, любые игрушки по выбору — и нет самого главного. Родительского внимания. — Почему? У Маргариты оно было. — Да неужели? Родителям было важно, чего она хочет, к чему стремится, что она из себя представляет? Кирилл задумался. — Ну… — Может, ей вся эта религиозность поперек хребта была? Или она мечтала стать стриптизершей? Ты знаешь о ее мыслях? Кирилл покачал головой. — Нет. Мы общались, это верно, но Маргарита не слишком откровенничала. — Во-от! Все эти семьи отличает одно и то же. Они благополучны внешне, но внутри там творится черт знает что. Те же Сухаревы — не бедствуют, но разговаривать с ними о чем-то просто нереально. Поделиться, получить поддержку или сочувствие… нет, это не тот случай. У Кравцовой, как я понимаю, властный отец и замотанная мать, у Шорниковых классический сапожник без сапог… — Учитель, который родного ребенка не выучил? — Или наоборот — заучил. Был в моей практике случай — ладно в дедовой. Поймал он вора… вот не поверишь! Сын профессора, доктора наук, сам кандидатскую защитил, причем не по гуманитарным предметам, образованный, грамотный… мог бы жить да радоваться. Деду любопытно стало, он и спросил, как человека — с чего вдруг? Ведь не мог не понимать, чем веревочка завьется, не мог не сообразить. Не тупой гоблин, чтобы от отсидки до отсидки по жизни ковылять! И заработать мог иначе! Так почему? — Почему? — Как сказал этот человек — да достали они все, твари такие! — Серьезно? Кто его достал? — Родители. Принялись за образование ребенка аж с пеленок, с таким пылом, что он к десяти годам возненавидел всю классику оптом — от литературы до музыки, шарахался от любого обучения… кое-как тянул, потому что бабушка была жива, не хотел ее огорчать. А как бабки не стало, пустился во все тяжкие. С его слов, родители, пытаясь сделать как лучше, всю жизнь ему переломали. — Ты имеешь в виду, что и здесь такие же семьи? — Именно. Хотеть они могут как лучше, а вот получаться у них будет сплошная похабщина. — Может быть. Ты поэтому не хотела сюда Кравцова приглашать? — Ага. Я его не знаю, может, он от такой заявки взбесится. — Взбесится, — согласился Кирилл. — А куда деваться? — Это ты сам решай, куда тебе деваться от непосредственного начальства, тут я не помощница. — Кравцов не мой начальник. — А кто — твой? И чей тогда начальник он? — Все бы тебе знать… — Все не обязательно, но то, что касается поисков пропавших девочек — желательно. — Это их точно не касается. — А если подумать? Мог кто-то похитить эту Маргаритку, чтобы насолить не твоему шефу? Кирилл коротко выругался. — Злыдня ты! — Ведьма я. Ведь-ма. И не собираюсь меняться. — А предположения ты строишь как ведьма, или как участковый? — Как участковая ведьма, — вывернулась Ирина. Оборотень почесал в затылке и принялся строить версии. — Если бы Маргариту похитили, чтобы насолить Кравцову, то зачем похитили остальных девушек. И вообще… получается, это уже вторая серия? — Если не больше, — сморщила нос Ирина. — Слушай, ты, как оборотень, ничего не знаешь? — Знаю. А что именно тебя интересует: оружие, работа с взрывчатыми веществами, Библия, Евангелия? — Шикарная подборка, — кивнула Ирина. — Нет, все намного проще. Кирилл, ты не думал, что вокруг Кораблика разворачивается какая-то неуместная активность? — Сексуальная? — Сексаульная! Если не хочешь рассуждать серьезно — сейчас в секс-аул и отправишься. — Это куда? — В Голландию! Угроза была признана серьезной, Кирилл задумался. — Ириш, я не краевед.