Зайка дернула ушами. – Вот и я думаю, что не может. Рылу после смерти моей матери надо на ком-то жениться, но земля у него пока своя есть, ему наследная нужна, а девицы местные этого не дадут. Мы ведь с Филипом сведения собирали не один год, сначала он, потом мы вместе. Рыло даже не приезжал сюда ни разу. И Каренат к нему тоже не ездил. К чему такая конспирация несколько лет? Опять-таки, письмо королю было отправлено, Шарк проследил. Нет, все-таки вряд ли это Рыло. Но что тогда? Внизу послышался отчетливый шум. Зайка напряглась, глянула вверх… Кажется, выбора у меня не остается. Я медленно, чтобы не шуметь, стал подниматься по лестнице, прощупывая ногой каждую ступеньку перед собой. Свечу зажечь нельзя, а навернуться и привлечь к себе внимание тоже не хочется, темно, как в… Зайка смирно сидела у меня на руках. Я поднялся повыше, приостановился, когда зверушка дернулась. Что-то не так? И услышал бормотание из-за стены. Потайные ходы в замках делают по одному образцу. В них есть вход из хозяйских покоев, из детской и из гостевых. Мало ли что, мало ли кто… Сейчас я был наверху, то есть это – либо хозяйская, либо детская. По обычаю, такие покои устраиваются повыше, там, где потише и людей поменьше. Я прижался ухом к стене, стараясь уловить, в чем дело, зайка завозилась у меня на руках – и что-то сдвинула. Лучик света брызнул в нашу темноту – и я приник к нему глазом. Комната. Большая, почти не обставленная, кровать, несколько сундуков, а к кровати толстой цепью прикована девчонка лет семнадцати. Темноволосая, кареглазая… Цепь и гремела, когда она передвигалась по комнате. Что мне оставалось делать? Войти внутрь. Поскольку шум продолжался и рано или поздно кто-то мог сюда подняться. Я пошарил по стене, нащупал рычаг, потянул… И первой в комнату прыгнула зайка. Уселась столбиком, развела в сторону ушки, завертела головой… девушка невольно прыснула, а потом уже перевела взгляд на меня. Я прижал палец к губам. – Умоляю вас, тихо… Дверь потайного хода закрылась за моей спиной. Леди Аделия Каренат Жизнь не обещала ничего хорошего. Определенно. Она мне уже лет семь ничего доброго не обещает. Начать с того, что я незаконнорожденная. Мать, оказывается, вышла замуж, будучи уже в тягости, – и Каренат узнал об этом далеко не сразу. Нет, первые лет десять-двенадцать был уверен, что он – мой отец. А вот потом, когда я подросла… Я – копия своего отца. Лорда Ланкората. Моя мать воспитывалась в его доме, ну и так получилось. У него умерла жена, моя мать, будучи уже невестой Карената, прыгнула в постель к своему опекуну, думая, что теперь-то… Будем честны сами с собой, ни жениха, ни любовника Эмилезия не любила. Просто тот был более удачной партией, чем Каренат. Увы, Ланкорат, обнаружив утром в своей кровати маленькое такое дополнение, за шкирку выкинул девицу из спальни, расспросил слуг, узнал, что его споили и совратили намеренно, – и ускорил свадьбу. Обо мне никто и не подозревал. Это уж потом, когда мне стало лет тринадцать, один отцовский друг – вырастил-то меня Каренат, и я считала его отцом – пошутил, мол, копия Ланкората по двору бегает – он к тебе в гости заезжал? Ну и началось… Нет, гнать меня Каренат не стал. Отлупил мою мать, а ко мне резко охладел. И – сговорил замуж. За лорда Декабара. Если кто не знает, этот лорд – одна из самых гнусных тварей в королевстве. И вкусы у него… Я-то знала, любопытство у меня в крови, подслушала, что слуги говорят. Одним словом – женщин он любил. Плетями, кулаками, иглами, ножами… у него уж три жены поумирало от таких своеобразных вкусов. А сколько крестьянских девушек на его землях пропало… Но богат, сволочь, до неприличия, на золоте ест-пьет, вот папаша и решил меня продать. Декабар приехал – мне аж дурно стало. Туша кабанья, морда свинячья, глаза такие, что самой удавиться хочется, лишь бы оно к тебе не прикоснулось. Дрянь человек, хоть и наследный лорд! А отец доволен, счастлив, как же! Такая радость! Я сначала у него в ногах валялась, а потом решила так: лучше в петлю, чем за эту мразь замуж. А еще лучше… Лучше всего было бежать. И подальше, подальше… К нам в замок странствующие торговцы заходили, вот я одного и подговорила, обещала драгоценностями заплатить. И заплатила бы. Заломил он бешеную сумму, но выбора не было. Да даже если бы меня в приплату потребовали – я и тогда согласилась бы. Противно было – жуть, но лучше с кем-то по своему выбору, чем к такому, как Декабар, в жены. Не вышло. Договорились, что он за мной придет, как все в зале заснут. Потайной ход я ему показала, да кто-то нас выследил. Стражники ворвались, торговца убили, мне пощечин отвесили и на конюшне выдрали. И заперли здесь. Свадьбу обещали через пару месяцев, как Декабар с храмом договорится, – то есть продажного хоши найдут, и найдут ведь… А чтобы не сбежала, цепью к кровати приковали. И сиди тут в одной рубашке, злись на весь свет… женишок, чтоб его Раш сожрала два раза, уже пообещал, что в его замке я так же сидеть буду, – понравилось мрази! Убила бы! Или его, или себя, лучше, конечно, его… Честно говоря, я уж решила. Пусть только до чего-нибудь острого добраться дадут, я себе вену перережу… Перегрызла бы, да тело глупее разума, сопротивляется. И не дадут мне тут этого сделать, за мной приглядывают – каждый час заходят. С-суки! Когда в потайном ходе заскреблось, я сначала и не поверила. А потом он открылся, и из него… выпрыгнула зайка! Белая, пушистая, голубоглазая, уселась на толстенькие окорочка, огляделась – и до того потешно… А вот юноша, который появился следом, мне был незнаком. Но даже и без его слов шуметь я не стала бы. Зачем? Это шла моя свобода – или смерть! От таких подарков не отказываются! Зая Девчонка оказалась дочерью лорда Карената. И тот собирался ее выдать замуж за больного самца. М-да, мы все-таки приличнее. В нашей стае своих не рвут… Хотя… А мне легче было? Да, наверное, легче. Меня не грызли, не убивали, меня просто презирали за мою ущербность. Но чтобы так, свою кровь за золото продавать? Да еще так, на верную смерть? Люди – хуже зверей, точно! Девчонка оказалась умной и осторожной. Стоило кому-то в коридоре зашуметь, как она кивнула Колину под кровать, а сама улеглась на кровать поверх покрывала. В двери приоткрылось окошко, комнату оглядели, нас не заметили – и окно закрыли. А узница тихо заговорила: – Меня зовут Аделия. А тебя? – Колин. – Ты кто? – Лорд. Я был ранен, попросил приюта, а Каренат вознамерился меня женить на Эмиле или Элисе. А ты? – А я его дочь. Только мать меня до свадьбы нагуляла. Каренат когда узнал, сговорил меня за Декабара, а мне не захотелось. Колин выругался, из чего я поняла, что они про этого Декабара что-то плохое знают. А кто это или что это? Спросить бы… – Чего это он так? – Да у него с деньгами плохо, даже больше чем плохо. Одна пыль в глаза, а Декабар за меня щедро заплатит. – А если за меня девчонку выдать, можно попробовать приданого не давать. Понятно… Настолько плохо? – Это еще мягко сказано. Колин помолчал. Первой нарушила молчание девчонка: – И что ты теперь собираешься делать? – Завтра я отсюда уеду. При всем честном народе твой отец не посмеет ничего сделать, мне бы ночь продержаться. – Можешь провести ее здесь. Я много в оплату не потребую. – А что потребуешь? – У тебя есть нож? Оставь мне. Лучше я сама, чем за такого, как Декабар… Колин помолчал. И я откуда-то знала, что он сейчас скажет. – А ты не хочешь уехать с нами? – Как? Это невозможно. Меня каждый час проверяют, чтобы с собой ничего не сделала, сразу заметят, если меня не будет… – Но если тебя и в замке к тому моменту не будет? – За вами погоню отправят, искать начнут… – Придумаем что-нибудь. Так ты согласна попытаться? Я недовольно дернула ушами. Девчонка молчала несколько минут, но потом с кровати донеслось: