Зая Скотинка?! Бессмысленная?! Ах ты… козел безрогий! Боров вислоухий!! Бык козлозадый!!! Да я умнее тебя в несколько раз, но так и быть – не стану тебя разочаровывать! Надейся, что хотя бы зайцы глупее! Тьфу! Люди – неблагодарные твари. Помогаешь им, помогаешь, а в ответ никакой благодарности! Ну и леший с тобой, главное, что Колин жить будет, и долго. Тем более в остальном Шарк был вне нареканий. Он прикрыл Колина плащом, подсунул ему под голову какую-то скатку и принялся обшаривать трупы, только уже намного более тщательно, чем я. Оказалось, что я взяла не так уж и много. В одежде у них было зашито еще золото… откуда? В итоге раздетые догола тела – Шарк оставлял на них только ту одежду, которая была вовсе уж безвозвратно испорчена, – нашли свой приют на краю поляны, а там и Том вернулся, ведя в поводу Обмылка. – Ну что? – Лорд смог уйти из-под стрел, погоня за ним не бросилась – и он остановился. Сошел с дороги, привязал коня, прошел в спину к засаде. – С-сопляк! Сам ты… с-старик! – Двоих положил стрелами, еще одного – ножом. Потом какое-то время дрался с двумя, достал одного ножом, но второй его, похоже, сильно ранил. А вот дальше что-то непонятное. – Кто еще тут был? – Неясно. Следы маленькие и босых ног. И – все. – Откуда этот босяк пришел? – Непонятно. Словно бы сразу возник посреди поляны. – А куда ушел? – Так же непонятно. Еще и мы тут слегка натоптали, да и зайчиха… – Ну, ты еще к зайке привяжись, – огрызнулся Шарк. – Спасибо скажи зверюшке, хоть и дура, но полезная. Если б она не дернулась – получил бы Колин первую стрелу. Ладно. Дуру я тебе прощу… наверное. – Так что не понимаю. Кто бы там ни был – меч он выдернул, лорда перевязал – и ушел, ничего не требуя. – Ладно. Лорд очнется – его и расспросим. Поди пока оттащи эту падаль куда подальше в лес. Нечего им тут вонять. – А мы тут ночуем? – А то ж. Сейчас костерок разведу, кашу сварим, пожрем после боя… – Я бы, может, птицу подстрелить попробовал? Ему бы бульончика… Умный самец. Колину надо восстановиться после ранения. – Займись, – кивнул Шарк и принялся обустраивать стоянку. К тому времени, как пришли с дороги остальные трое, у него было уже почти все готово. Трофеи в одном месте, костерок, в котором весело плюхает каша, нарубленные ветки для лежанки, крепко привязанный Обмылок, хрупающий овсом… Я сидела рядом с Колином и присматривалась к его состоянию. Жить будет. Все было сделано вовремя и правильно. Юноша останется жив – и это радует. А мне бы вот ненадолго отлучиться этой ночью. Начиналось полнолуние… Равашар, вожак оборотней Полнолуние. Время, когда сладко поет волк, когда пенится кровь в жилах и лапы несут тебя по лесу так, словно превратились в крылья. Когда мы гоним добычу и, запрокинув голову, поем песни круглому оку луны в ночном небе. Когда ветерок ерошит мохнатую шкуру и кровь на зубах пьянит сильнее вина. Когда зверь вырывается на свободу – мы счастливы. Это полнолуние, как и все остальные, – мое. Я веду за собой стаю, я пою, я приказываю. Я – самый сильный волк Леса. Не физически, нет. Мы ничем не отличались бы от диких животных, выбирай мы вожака за тупую силу. Я самый опытный, самый умный, я лучше всех контролирую своего зверя, я могу помочь молодым оборотням – и поэтому я вожак стаи. – Скоро начнется. Калайя подошла незаметно, и я развернулся, чтобы поцеловать жену. Она у меня красавица и умница. Тоже редкое сочетание. Роскошная грива рыжеватых волос – ее волчица тоже рыжеватая, зеленые волчьи глаза, сильное крепкое тело, – она и сейчас выглядит как старшая сестра своей дочери. Волчья кровь… Если оборотень выглядит стариком – ему пора в край вечной охоты к Великому Зверю, который есть родоначальник всех зверей. – Ты споешь для меня, мой волк? Почти ритуальная фраза. Мы всегда так говорили перед ночью полнолуния. – Я принесу тебе добычу, моя волчица. И все же ее глаза грустны. И я понимаю – почему. Заинька. Мой не самый удачный ребенок. Когда я впервые увидел, как моя дочь превращается в зайца, я чуть с ума не сошел от злости. Подшутил Вечный Зверь, не иначе. Поколения моих предков, поколения предков Калайи – все волки. Иногда бывали и лисицы, и медведи, но в основном – волки. Все сильные, без проблем, что часто возникают у других. Слабому зверю сложно обернуться, он плохо контролирует себя поначалу, он забывает, что делал в звериной шкуре, он может перекинуться непроизвольно и потерять контроль над собой – такое бывает. Но не в нашей семье, нет. Первыми чувствами были гнев, ярость, обида, разочарование. Я не кривлю душой перед собой – мне понадобился не один год, чтобы очиститься от этой мути. И все же… Она хорошая дочь. Умная, добрая, ласковая. К тому же – она себя полностью контролировала в любой шкурке, человеческой ли, заячьей ли. Всегда все помнила, могла перекидываться сколь угодно надолго и по своему желанию, никогда не теряла контроля над собой… Это важно. А шкурка заячья… Ну так что же? Мы многое утратили из наследия предков, но они никогда не откажутся от потомков. Среди нас нет никого, кто имел хотя бы две формы, а среди предков – были. И полиморфы в том числе. Они принимали любой облик по своему желанию и держали его на себе сколько им пожелается. Но это было давно, так давно… Калайя ткнулась мне в плечо. – Рев, ты ведь найдешь ее, правда? – Обещаю. Найду и верну. А ты разберись с мальчишкой и его рыжей девкой. Я не мстил, о нет. Тут все было сложнее – и печальнее. Наши обычаи гласят, что от своей пары гулять нельзя. Когда Вечный Зверь соединяет – он связывает души. Изменивший не сможет обернуться и навек останется ходить на двух ногах. Это страшно. Сейчас этого обычая так жестко не придерживаются. Оборотни иногда нарушают старый закон. И еще один – тоже. Он гласит, что оборотню до совершеннолетия ни с кем нельзя разделять ложе. Вообще. Увы, наша молодежь такого требования не признает. Слишком горячая кровь, слишком сильны инстинкты, часто молодняк теряет девственность во время первого весеннего гона. Потом даже и не помнят, где и с кем. Бывает… За это не осуждают, но Райшен встречался с моей дочерью. Ухаживал, дарил цветы, плел венки, говорил о соединении судеб. Он приручил ее душу – и кинул об землю. Так нельзя. Либо не давай надежду, либо исполняй сказанное. И Лайса тоже это знала. И гуляла с парнем, который собирался связать жизнь с другой, Собственно, Зая и Рай до сих пор не были парой только потому, что Зая поступала как все женщины в семье Калайи. До семнадцати лет она ни с кем не должна была спариваться. Потом – свобода, но до того – никаких гулянок. Мне, кстати, пришлось ждать Калайю до ее семнадцати, и ее деду пришлось ждать ее бабку, и младшую дочь мы так же гоняем… Это правильно. Да и ребята знают, что оторву все торчащее и стоящее. И это будет вовсе не хвост. Если предки так завещали – может, и не зря? – Р-разберусь, – рыкнула Калайя, выпуская и втягивая когти. – Р-разорву.