– Халар. – Халар? – не понял Рошер. А вот в глазах Керта мелькнуло узнавание. Слышал, определенно. – Им пользуются лекари, чтобы погрузить больного в сон. Чуть больше – не проснешься, чуть меньше – будет больно. Неудобная вещь. – А зачем она Синте? – Есть один вариант. Если курить его или просто жевать… ты понял? – Р-раш! Так это «зеленая дымка»?! – Да. И эта – даже с пропиткой. – Это как? – Ну, обычный халар, его еще называют лекарским порошком… Рош, неужели не слышал? – Да у него столько названий… Может, и слышал, но не запомнил. – Ага. Так вот, обычный халар дают не ради удовольствия, а чтобы облегчить боль. А если вот так, курить его, тут вопрос стоит иначе. Его вымачивают в вине определенного сорта несколько дней или недель, потом высушивают и только потом продают. Говорят, так вкуснее. Грезы ярче. Соответственно, чем дороже вино и дольше вымачивание… – А здесь? – Достаточно дорогой вариант. Я бы сказала, этот порошочек просто так не достать. И стоит он… ну, я ваших цен не знаю, но дорого. Определенно. Керт хлопал глазами. – То есть она… – Ваша сестра баловалась порошком. И что? Вы не знали? Знал. Точно знал – и не возражал. По принципу – сдохнешь сама, меня совесть мучить не будет. – А вот это откуда? – Рошер приподнял ожерелье. – Думаю, надо его нарисовать и поспрашивать, – предложила Яна. – Не таскать же с собой столь ценную вещь? Судя по количеству бриллиантов, действительно ценную. – Можем попросить Аэлену. Она согласится. Яна кивнула: – Главное, чтобы лойрио согласился. – Если хочет разобраться в этой истории – куда он денется? Ааша? Волчица раскапывала лапой паркет. Получалось плохо, но друзьям хватило и намека. Под паркетной доской обнаружилось несколько связок писем, перетянутых разными ленточками. Голубой, розовой, зеленой… – Почитаем? – Конечно! Лойрио? Керт тоже не отказался, так что письма поделили по-честному – каждому по связке – и принялись читать. На втором письме Яна почувствовала, что еще немного – и у нее ушки сгорят, а пепел вниз осыплется. – Ох, еж… – Р-раш… – Твою ж… Судя по реакции Рошера и Керта, остальные письма были не лучше. На тонком листе бумаги, который держала Яна, дорогими чернилами лилового цвета изящным почерком было написано, что Синта проделает с адресатом. И фантазия у девушки работала так, что, ей-ей, письма надо отдать в бордель, пусть опыт перенимают. О половине способов Яна и не слышала… Но интересным было не письмо Синты, нет. А записочка, приложенная к нему. Где адресат отвечал и подписывался. – Какая умная девушка! – Да уж, – согласился Рошер. – Писала письмо, делала копию, отправляла, получала ответ и скрепляла попарно. Яна прищурилась: – Поправь меня, но это похоже не на любовную переписку, а на радость шантажиста, нет? – Чего тебя поправлять, ты права, – буркнул Керт, спонтанно переходя на «ты». – За Синтой бы не залежалось. – Тогда тут должны стоять подписи или… что-то. Как можно опознать автора? – А это нам Керт поможет. Он-то знает, кто как подписывается, нет? Керт вздохнул, пошуршал письмами… – Понимаете, у нас этим мать занимается. Отвечает, принимает… – Я у Эмины спрошу, – осенило Рошера. – Точно! Она знать обязана, служба такая. – Яна согласно кивнула. – Эмины? – не понял Керт. Рошер махнул на него рукой, мол, не забивай голову. – Письма мы забираем, наркотик сейчас сдадим твоему отцу. А деньги у сестры откуда? Не знаешь? Драгоценности? – Первый раз вижу и слышу. Яна фыркнула: – Если б я баловалась дымкой или дурью, уж точно бы родителям или брату отчитываться не побежала. Нашла бы способ заработать. Рошер качнул связкой писем. – Может, и нашла? – Но при ней писем не было. – Вообще – или не нашли? – Думаешь, она кого-то шантажировала, но вместо этого, – Яна подняла ожерелье за кончик застежки, как дохлую крысу за хвост, – с ней расплатились кинжалом? – Почему нет? – Не знаю. Надо посмотреть и подумать. Но если и так – мы его точно не отыщем. Если письма этот некто забрал… – А это еще не факт. Порасспрашиваем, сопоставим… Керт переводил взгляд с одного на другую, потом помотал головой. – Вы это серьезно? Рошер и Яна переглянулись и кивнули: – Да. А что? – А то. Синта была гадиной. И кто бы ее ни убил – он доброе дело сделал. Не лезьте в это. Рошер прищурился: – А вот твой отец, парень, считает иначе. Плохая ли, злая – она была его дочерью, и ему хочется отомстить. – А еще, – Яна смотрела в потолок, – понимаешь, просто так убивать, наверное, нельзя. Вас, людей, намного больше, чем нас, но если каждый так будет поступать, вас останется меньше, чем нархи-ро. Нельзя убивать человека. Можно решать вопрос миром, убеждать, на худой конец – пугать, угрожать… Но убивать? Тебе не кажется, что это неправильно? – Если б вы знали Синту, вы бы так не говорили. – Да, никого из нас она убить не пыталась, – согласилась Яна. – Но ты учти. Если сейчас ее смерть останется безнаказанной, то убийца обнаглеет – это первое. И убьет еще не раз. И второе. Тебе родителей не жалко? Неизвестность, она ведь хуже ножа режет. Вот на этом Керт и сломался: – Жалко. Мать всю ночь отпаивали, отец чернее тучи… Р-раш! Даже сдохнуть эта сука нормально не смогла! – Не дали. Ладно, Ааша, что еще есть? Волчица почти по-человечески мотнула головой, мол, больше тайников не вижу, и направилась к выходу из комнаты. Яна с Рошером еще раз переглянулись и последовали за ней, прихватив трофеи. Лойрио Эрен обнаружился все там же, принимал соболезнования. Но при виде друзей вежливо отставил в сторону какую-то даму необъятных размеров и вскинул бровь. Нашли? Что? Рошер кивнул в сторону двери.