– Князя? – По-испански титул звучал как «prince». Боярин опять что-то рыкнул, но на сына смотрел с любовью и уважением, это дон Хуан видел, и опять царапнуло по сердцу. А ведь и у меня мог быть сын сейчас. Ему бы столько же было… наверное. Если бы я вечно не давил в себе все, кроме долга. – Пойдемте, дон Мануэль. Я помогу вам устроиться и расскажу, где что. Полагаю, для начала вас надо отвести в баню? – Почему бы нет? Что такое баня, благородный дон знал. А мавританские бани в Гранаде посещал не единожды, заметив, что после этого чувствует себя намного лучше. – Баня, новая одежда, достойная вашего титула, а еще отец хотел бы видеть вас через четыре часа на ужине. – Передайте, что я буду весьма признателен, дон Димитри… – Мое имя звучит на вашем языке как Деметрио. – Дон Деметрио. Надеюсь, я еще увижусь с князем Разиным? – Разумеется! Отец его так легко не отпустит, они хорошие друзья. – Тогда не будем задерживаться. Дон Хуан вежливо поклонился, Деметрио что-то сказал и так же вежливо пригласил гостя на выход. – Отец попросил меня побыть при вас в качестве переводчика, но если мое общество будет стеснять – скажите об этом. – Я не ждал, что кто-то говорит по-испански здесь… – В стране варваров, не так ли? – В глазах Деметрио плясали веселые искорки. – Честное слово, все не так страшно, как о нас рассказывают. И язык у нас человеческий, и людей мы не едим… – Я никогда так и не думал, – чуточку смутился дон Хуан. Он вообще о Руси не думал, не нужно было как-то… – А язык ваш я изучал в царевичевой школе. Столько трудов лекарей есть на вашем языке… – Лекарей? – Да, мы все изучали лекарское дело. Может, я – более подробно. Деметрио казался вполне дружелюбным. Он искренне не понимал, чему удивляется благородный дон, но… – Царевичева школа? В следующие полчаса дон Хуан был ошеломлен потоком информации, который на него вылился. Царевичева школа! А ведь какое великолепное решение! Сразу снимается вопрос интриг, предательства, на которые так богаты чиновники, некомпетентности… Собрать ребят и воспитывать так, как тебе нужно! Великолепно! – Наверное, вам было трудно? – В жизни часто бывает тяжело, но никто из нас не жалеет. Родители дали нам жизнь, а государь – возможность прожить ее достойно. – Слова, достойные дворянина. По губам юноши скользнула улыбка. – Из ваших уст, дон Мануэль, это высокая похвала. Я наслышан об испанских обычаях… И почему дон Хуан не почувствовал себя польщенным? * * * Ложился спать благородный дон в состоянии легкого ошеломления. Не ждал он такого, никак не ждал. Отлично знал, чего можно ждать от «цивилизованных» англичан, французов, голландцев. Но гостеприимство русских? Обещание помощи, причем безвозмездной? Вот ведь что удивительно – этим людям от него ничего не нужно! Вообще! Они слишком далеки друг от друга. Все, что он может предложить, им просто ни к чему. Что можно предложить тому же дону Стефано, у которого власть, громадный кусок земли и жена-царевна? Еще и дети, и счастлив ведь! Или боярину Ромодановскому, который правит почти самовластно, родные приближены к царю, да и сам он – лицо не последнее в государстве? Его сыну? А это вообще не смешно. Ради интереса дон Хуан попробовал прощупать юного Деметрио. Получилось, да. И заставило чувствовать себя еще более ущербным. В то время как испанское дворянство плело интриги, напоминая паучатник, этот юноша не мыслил себя без служения государю и отечеству. Это-то королевский бастард видел отчетливо, сам страдал от той же напасти. Но разница между ним и этим мальчишкой имелась – и существенная. Деметрио не предавали. Ни отец, ни мачеха, ни… да никто! Он вручил свою судьбу государю – и с тех пор ни разу не пожалел. Хотя по некоторым оговоркам дон Хуан понимал, что мальчишке бывало адски сложно, что ему и жизнью рисковать приходилось – и все равно. За поступок следовали похвала и награда. И юноша старался не за страх, а за совесть. Он любил свою страну и своего государя. И с восторгом отзывался даже о его семье. Каково?! И это в то время, когда сам дон Хуан, кроме черных ругательств, ничего о Марианне сказать не мог? Да и вообще… сплетни о королевской жизни ходили такие, что лошади краснели и смущенно фыркали. А тут – тишина? Царица не блудит, царевны не меняют любовников, царевичи проводят время в трудах на благо родины? Это вместо того, чтобы интриговать в свою пользу?! Такого не бывает! А если бывает – надо подробно рассмотреть то чудо, которым это случилось. Идея Софьи сработала на все сто процентов. Дон Хуан ехал в Москву не просто за помощью. Он поедет туда еще и ведомый своим любопытством. А дальше… дело техники. Благородный испанец еще не знал, что его судьбу решили варвары с края мира. И спрашивать его никто не собирался даже из вежливости. Следующий пункт – Москва. * * * Примерно это высказал и Иван Морозов. – Скорее бы! Пообщаться с Карлушей – да и домой! Алексей ответил понимающей улыбкой. Ревель, Рига – Ливонию полностью контролировали русские войска. И выводить их оттуда никто не собирался. К тому же русские, недолго думая, высадили с кораблей десант на острова, где взяв крепости, а где блокировав их. Да там и было-то тех Моонзундских островов… Пришлось до кучи Даго и Эйзель прихватить, а то даже плавать неловко было. Например, Готланд русские не трогали… пока. Пусть его Кристиан воюет. Ну а коли не справится… Тем более Кристиан прислал письмо, в котором уже и сам просил о переговорах. Карл не сдался, нет. Но отлично понимал, что войну ему сейчас и здесь просто не потянуть. А потому… Сейчас подписать мирный договор, а потом собрать силы – и расплатиться с врагами стократ. Ну… дело житейское, вполне обыденные планы. Алексей это тоже понимал, а потому каждую выигранную минуту собирался использовать для укрепления власти на берегах Балтики, для постройки флота, крепостей, для защиты… Пяти лет за глаза хватит. Планы уже разработаны, подробные, вплоть до того, сколько пушек и людей нужно в каждой крепости. Переговоры должны проводиться как раз на Готланде, почти на нейтральной территории. В замке Висборг. Но территория – это хорошо, а флот – лучше. Поэтому Алексей Алексеевич распорядился, чтобы его корабли далеко не отходили. Мало ли как пойдут переговоры… Это на словах все благородные, а как поймут, что могут расстаться с хоро-ошим куском территории… Да и не могут, а расстанутся. Людовику сейчас не до шведов, он сейчас Нидерланды делит и больше заинтересован, чтобы свеи туда не сунулись. Австрия при деле – им бы от турок отпихаться. Польша – союзник. Дания – тоже. В общем, в замке Висборг намечался самый беззастенчивый рэкет. Карлу собирались предложить на выбор: либо отдать добровольно и получить хоть что-то, либо получить еще раз поперек коронованного… лица и отдать все – а тоже добровольно! У нас на Руси даже собаки перец добровольно лижут! Алексей хмыкнул, вспомнив смешную историю, которую рассказывала Софья, поделился воспоминанием с Иваном. И натолкнулся на тоскливый взгляд. – Алеша, если б ты Соне братом не был… Она тебя куда как поболее меня любит. – Ерунда! Она нас обоих любит, но по-разному. Иван пожал плечами, но ничего говорить не стал. Домой бы. Скорее… * * * Время шло. А потому в один прекрасный миг к русскому посольству в Португалии подкатило несколько десятков карет. Из одной выпрыгнул мальчишка двенадцати лет. Встряхнулся, оглядел каменный домище и решительно направился внутрь, где его с поклонами встретил боярин Куракин. – Государь царевич! То, что параллельно мальчишку встречала пара десятков шпионов, посол знал, но к чему такие подробности? Понятное дело, Педру обязан посмотреть на кандидата, составить мнение… Не козу продает! Дочь замуж отдает. Пока – единственную наследницу. А вот бы она единственной и осталась? Хотя для такого король еще слишком молод, успеет наклепать. А что делать боярину? Как оказалось – есть что. Иван отдал несколько свитков и коротко пояснил: – От моего брата. Важно. Ознакомьтесь, пожалуйста.