Тереса сжала кулаки. Потом медленно их разжала, сосчитала до десяти сначала в одну сторону, потом обратно, поняла, что надо было считать до ста. И решила плюнуть на дипломатию. Даже если она ничего не узнает, Пабло надо как можно скорее разуверить в его заблуждениях. Потом ведь не отобьешься. – Да оставайся ты последним мужчиной на земле, я бы в монастырь ушла! – Чего? – Того, недоумок! Чтобы за тебя замуж выйти, последнего ума лишиться надо! Поищи себе жену среди обезьян, говорят, в королевский зверинец горилл завезли! Если кто-то думает, что Пабло обиделся… Как-то отреагировал на оскорбления? Принял их на свой счет? Трижды ХА! И снова ХА! Вместо того, чтобы услышать и осознать, Тересу окинули восхищенным взглядом. – Вот, я матери и сказал, что ты мне подойдешь. А что сиськи маловаты, так вырастут… Тереса едва не возвела глаза к небу. Потом опустила пониже, прикидывая, куда бы пнуть идиота. Если словами не доходит, так, может, через яйца? Но прежде чем она прицелилась, ее сгребли в объятия. – Ух, хороша! Жадные руки мяли задницу через платье, прижимали к горячему мужскому телу… Тереса забилась, понимая, что ударить в пах будет сложно… по ноге? Прежде чем она успела принять хоть какое-то решение… – Руки убрал! Немедленно! Голос словно лед, такой, колотый – и с размаху, чтобы за шиворот, чтобы охладить… Тереса застыла. Пабло, как более тупой, оказался устойчивее. – Сень… ой, тан некромант! Проняло. Руки словно водоросли, расплелись, соскользнули, и Тереса получила свободу. И все же выполнила свое желание. А именно – что есть силы пнула недоумка по яйцам. От души. А потом разревелась. И тоже – от души… и знать бы еще – почему? Но слезы как-то сами лились, перемешиваясь с соплями. М-да… * * * Хавьер Карраско вмешиваться ни во что не собирался. Вот еще не хватало. Да хоть там охранник кого… люби! Хоть во всех позах и на мостовой. Только желательно не перед зданием морга и не в рабочее время. Но даже и так он вмешиваться не собирался. И все же… Какие-то романтические или сексуальные побуждения? Да рядом их не было, и близко тоже, и вообще… просто было видно, что девушке это не в радость. Ну и… Даже некроманта иногда тянет творить добро и причинять справедливость окружающим. А что не все при этом выживают – сами виноваты. Прятаться лучше надо. Вот и этот… Хотя ему девчонка отвесила добра. Да так… Хавьер ждал хруста скорлупы, ей-ей. Не дождался, но глаза охранник выпучил и навзничь осел. А девчонка жалобно разревелась. Эх, а такой удар был! И так испортить впечатление! Надо ж было еще и ногами попинать дурака, для доходчивости, а она ревет! И что теперь делать? Конечно, Хавьер мог махнуть рукой и пройти мимо, вот еще ему не хватало, разбираться тут со всякими глупостями. Но ведь уже НЕ прошел? А значит, отвечает если и не за все, так за многое. И за битые яйца в том числе. Так что… – Иди сюда… Девчонка была бесцеремонно ухвачена за локоть – и Хавьер потащил ее в здание морга. Нечего тут на мостовой сырость разводить. Если уж так хочется – в морге до сих пор полы не вымыты. Вот и займется… В комнатушке рядом с прозекторской Тересе сунули в руки полотенце, мыло и бесцеремонно подтолкнули к маленькой дверце. – Умойся. Вся чумазая, как чушка. – Чушка? – ахнула девушка. И была решительным движением отправлена в крохотный санузел. Хавьер усмехнулся. Семья Карраско вообще большая, баб в ней много, и как с ними управляться, он знал. Намекни, что она ужасно выглядит – и женщина горы свернет! Но себя в порядок приведет, точно-точно. Вот и эта чем-то зашуршала, полилась вода… и некромант отправился варить кофе. На маленькой плиточке. Да, было у него в хозяйстве и такое. И специальный шкафчик, и колба для кофе, между прочим, получавшегося ничуть не хуже, чем в турке, и запас специй и пряностей, которые вообще-то нельзя тут хранить… и что? Плевать ему на правила! Он – некромант! Когда умытая и успокоившаяся Тереса вышла из санузла, по моргу разливался аромат кофе, который перебивал даже запах формалина и мертвечины. – Тебе кофе какой? – Черный и крепкий. Без сахара и молока, – тут же ответила Тереса. Хавьер кивнул. Он тоже считал, что все эти добавки портят вкус кофе. Хорошего кофе, дорогого… – Есть печенье, есть мармелад. – Печенье, – выбрала Тереса и утянула ломтик имбирной радости. – Спасибо, тан… – Карраско. Хавьер Маркос Карраско, некромант. – Настоящий? – выдохнула Тереса. – Даже живой… пока. – А потрогать можно? Хавьер как рот открыл, так и закрыть позабыл. – По… чего? Того! Легкая девичья рука дотронулась до его рукава, пробежалась раскрытой ладонью по пальцам… – Настоящий. Ой… Мое имя Тереса Мария Наранхо. Сеньорита Тереса. Имя было вполне известное. То есть фамилия. – Пилар Наранхо… – Моя тетка. – Плохая рекомендация, – сморщил нос некромант. – У нее такие цены, что у меня клиентов прибавляется. Мужья как на счет посмотрят, так и помирают в страшных муках. Тереса фыркнула. – Сходите один раз в гости к тетушке, тан. Авось, скидки сделает? Хавьер задумчиво пожал плечами. – Я бы на это не рассчитывал. Бизнес – он безжалостный, куда там некромантии. С этим Тереса была полностью согласна. – Тан… спасибо вам. Кофе был горячим и крепким, и постепенно она начала приходить в себя. И осознавать, что происходит. Но… бояться не получалось. Магия? Нет. Никакой тут магии нет, ни близко, ни рядом. Вот сидит рядом с ней мужчина, улыбается, но видно же, что просто так. Не потому, что у него на Тересу какие-то планы, или еще чего… нет. Вот просто ему хорошо. Ему нравится кофе, его забавляет ситуация, его забавляет сама Тереса, но и только. Черные волосы растрепались, черные глаза поблескивают весело и хитро, и вообще… симпатичный мужчина. Даром, что некромант.