Сомневается. Ну кто бы спорил. Вру. А потому остается выдохнуть и признаться. – Я бы хотел, чтобы вы поженили нас, Светлый. Шимарис ожидаемо сдвигает брови. – Вы ведь женаты, король. – Нет. Дариола умерла. – Вот даже как? А поклясться, что вы непричастны к этой смерти, вы можете? Я пожимаю плечами. – Не могу. Это был мой ребенок. Место ли сейчас для этого разговора? – Не место и не время, ваше величество. Это верно. Но чуть позднее мы поговорим. И с вами, и с девушкой. Или… Мне остается только пожать плечами. – Говорите. Запрещать я и не собирался. Бессмысленно. Такие, как Шимарис, если что решат – тараном не остановишь. Я, конечно, боялся его разговора с Иннис, но… * * * В следующий раз мы с ним разговариваем дня через три. Служитель старается не попадаться мне на глаза, а я не приглашаю его на беседу, понимая, что для всего свое время. И оно наконец наступает. – Вы позволите, ваше величество? – Разделите со мной ужин, Светлый? – Ради разнообразия, можно и ужин. Завтрак я уже делил, настало время для новых свершений. Я фыркаю и приказываю подать второй прибор. А потом отсылаю лакеев. Ни к чему. Кто сказал, что слуги без ушей и языков? Я таких не знаю. – Что вы мне скажете, Светлый? – Что вино великолепно, что повар у вас выше всяких похвал, ваше величество… и что графиня Андаго вас любит. Невольно расплываюсь в улыбке. – Иннис – чудо. – Да, ваше величество. А вот стоите ли вы этого чуда? Вилка сгибается у меня в руке. – Не много ли ты себе позволяешь? – Коли вы лизоблюда хотели, их бы и спрашивали. Кривлю губы. – Этих еще и спрашивать надо? – Тогда терпите, ваше величество. Иннис вас любит, но будет ли она счастлива с вами? – Я постараюсь. – Сможете вы поддержать ее, когда девушку начнут травить всем двором? – Казню нескольких, остальные притихнут. – А если вы ее разлюбите? – Не разлюблю. Шимарис внимательно смотрит на меня и кивает. – Да, пожалуй что. Вы понимаете, с чем вам предстоит столкнуться? – Дариола уже столкнулась. – Она умерла своей смертью? – Думаю, нет. – Вы уверены, что с Иннис не будет того же самого? Когда ваши чувства охладеют? – Я не думаю, что настанет такое время. Но могу пообещать, что отпущу ее. Если она сама захочет уйти. – Это окажется вам по силам? – А вы умеете задавать вопросы, Светлый. – Нет, ваше величество. Я боюсь задавать вопросы, потому что боюсь получить на них ответы. – Задавайте. Я отвечу. – А смогу ли я после этого благословить вас? – Не знаю. Но в одном я могу поклясться. Я никогда не наносил удара первым. – И не провоцировали врага? – Провоцировал. Но не принуждал. Ни Дария подкладывать мне сестренку и подсылать убийц, ни Дариолу подливать яд. – Даже так? – Да, Светлый. Я надеюсь, Иннис не станет меня травить. – Нет. Она развернется и уйдет, если вы обманете ее доверие. – Не обману. Я все для этого сделаю. – Вы искренни, государь. Молча смотрю в его глаза. Что тут сказать, служитель? Ты сам все видишь. Видишь и меня с моими пятнами, видишь и ее… Нас может соединить любой холоп. Но мне хотелось бы, чтобы ты был рядом. Все-таки ты единственный, кто не боится заглядывать мне в душу. – Я благословлю вас, ваше величество. И с радостью скреплю ваш брак. В чем-то вы заблуждаетесь, в чем-то идете неверной тропой, но одно – истинно. Между вами есть любовь. А любовь есть Бог. Ваш союз уже благословлен тем, кто выше меня. – Так стоит ли святить то, что уже свято? И на лице храмовника мелькает лукавая улыбка. – Как я уже говорил, государь, где солнце, а где яма на дороге? И когда я предлагаю Шимарису отправиться с нами, тот пожимает плечами. – Я давно хотел побывать в Раденоре. Говорят, прекраснее Алетара города нет. Киваю. И верно, Алетар великолепен. – Шимарис, при моем дворе освободилось место служителя… Мужчина хмурится. – Тут я помочь ничем не смогу, государь. Слишком уж зловонное это место – двор. Спорить сложно. – Но поддержка-то мне нужна, как бы при дворе ни пахло. – Вряд ли я могу помочь, ваше величество. – Уклоняетесь от тяжкой работы, Светлый? – Не хочу себя переоценивать, ваше величество.