Ночью Иннис опять приходит ко мне, и мы отправляемся в подземелья. Тиданн Андаго встречает нас радостной улыбкой. – Ох и безобразник же ты! Потешил старика! Я вскидываю брови. – А… – Да. Воздействие было завязано на ближайший объект, которым и оказалась Аморта. И Кларис на нее активно… воздействовала. – Не понимаю? – Иннис смотрит удивленными глазами. – Вот и не надо. – Алекс! Я надавливаю ей на кончик носа. – Мала еще о таком слушать. Призрак одобрительно ухмыляется. Иннис надувается, но я мягко отстраняю ее и принимаюсь за работу. Расчерчивать пентаграмму мне не требуется – здесь, как и в любой приличной некромантской лаборатории, она уже врезана на полу. Только расставить свечи, нарисовать символы смерти, жизни, призыва, повеления и сродства, положить в центр прядь волос, капнуть каплю крови Иннис, мягко усадить девушку в кресло за своей спиной и позвать. – Ританна Андаго, твоей мертвой плотью, кровью твоей дочери и своей силой некроманта я призываю тебя. Долго ждать не приходится. В пентаграмме появляется призрак, при виде которого Иннис глухо охает за моей спиной. М-да, при жизни Ританна Андаго была удивительно красива. Длинные черные кудри ниже пояса, точеное лицо, потрясающая фигура… как мужчина мужчину, я понимаю Сидона Андаго. Ради такой красотки и к колдунье пойдешь. Побежишь за приворотным. Иннис, кстати, будет на нее похожа. Уже похожа, но ее красота пока еще не расцвела. Это все равно что сравнивать бутон и шикарную распустившуюся розу. Изображаю полупоклон. – Госпожа… Еще бы на меня обратили внимание. Ританна уже увидела Иннис. – Доченька! Родная моя, живая! Хвала Небу! – Мама… Броситься в пентаграмму я Иннис не даю. – Стоять. Разорвешь контур – и можешь попрощаться с мамой. Больше она вообще никогда прийти не сможет. – Алекс! – Кто из нас некромант? Иннис надувается и крепко сжимает мою руку – для страховки. Чтобы не забыться. – Мамочка, родная, как же я рада! Ританна смотрит на дочку, потом на меня… – Иней, это твой муж? – Н-нет. – А зря. Судя по всему, дама пришла в себя. Призыв для призрака всегда определенный шок, но потом с ней можно разговаривать, как с живой. – Графиня, вы можете рассказать, что с вами произошло? От чего вы умерли? Ританна шипит змеей. По комнате проносится волна холодного воздуха. Кажется, у нее таки был дар, хотя и непробужденный. – Меня убили. – Кто? – Эта… Далее следует непереводимая игра слов, от которой Иннис жарко краснеет, а я уважительно усмехаюсь. Аристократка… – Аморта? – Да. – Яд? – Порча. По волосу. – Вот как? – Сидон спал с ней. – Его ведь тоже приворожили, – вскидывается Иннис. Ританна взмахивает рукой. – Иней, милая, сначала он приворожил меня… ну, ты знаешь. – Да, мам. Алекс сказал. – Вот. Пока я была влюблена в него, как кошка, все было хорошо. Но действие приворотных зелий рано или поздно проходит – и мой характер стал вылезать наружу. Я стала более резкой, жесткой, между нами побежали первые крысы[1]… Иннис слушает внимательно и серьезно. – И? – Сидон слаб, как человек и мужчина. Не в укор ему, но столкнувшись с истинной Ританной Андаго, он предпочел сдаться. Он не стал бороться и завоевывать мою любовь, хотя ради тебя я бы с кем угодно жила. Он стал искать утешения на стороне и нашел Аморту. – Дурак, – усмехаюсь я. – Будьте вы умнее, юноша, – призрак многозначительно усмехается. – Учитесь на наших ошибках. – Обязательно, госпожа графиня. – Он нашел Аморту. А потом? – Навести порчу по волосу – несложно. – А найти на одежде мужа ваши волосы еще проще, не так ли? Ответом мне служит одобрительный взгляд. – Именно. Я сгорела от порчи. – Убью мерзавку! Иннис почти рычит. Я крепко сжимаю ее руку. – Доверь это мне. Она еще крепко пожалеет о своей наглости. – Обещаешь? – Клянусь. Ританна смеется, запрокинув голову. По комнате проносится еще одна волна холодного ветра. – Что ж, некромант, позаботься о моей дочери. Я не стану просить тебя о мести… – Вы и сами знаете, что у меня нет выбора. – Я прошу тебя о другом. Когда Сидон умрет – я не хочу, чтобы нас хоронили рядом. Лучше уж одинокая вечность, чем рядом с кем попало. – Обещаю, – голос Иннис срывается, по щекам текут слезы. – Мама, мамочка, мне так жаль… Ританна улыбается. – Не плачь обо мне, Иней. Я уже счастлива, я вырастила хорошую дочь. Лучше назови свое дитя моим именем, пусть она будет счастлива. – О… бя… затель… но… Слова едва прорываются через всхлипы. Приобнимаю девушку за плечи. – Я прослежу. – Да уж будь так любезен, некромант, – иронии в голосе Ританны хватило бы на всех присутствующих. – Береги себя, дочка. Я тебя так люблю… Прости, что оставила тебя с этими гиенами, но мы бываем такими дурочками… Иннис ревет уже в голос. Я смотрю на Ританну. – Ританна, графиня Андаго, ты свободна. Покойся с миром.