– Пыталась. Но конкретного там нет ничего. – Ладно. Я почитаю сам. А вы идите, делом займитесь. Яна поморщилась, но спорить не стала. А вдруг Рошер и правда что-то увидит? – Аэлена, пошли, я помогу тебе собраться. – Идем. * * * На сборы ушло минут двадцать. Краски, кисти и холст уже были готовы, платье Аэлена менять не стала, а вот напудрить лицо лишний раз стоило. – У меня нос красный? – Розовый. И глаза тоже. – Злая ты, Яна. Я рада, что ты вернулась. – Я тоже рада, что у тебя все в порядке. Ну… почти. – Ты говоришь, что Льяна парализована? – Да. – Есть Четырехликий и справедливость его! Аэлена не то чтобы радовалась, но… – Ты счастлива от того, что с ней так получилось? – Яне было искренне интересно. Люди же… странные. Лайри задумалась. – Ты знаешь – нет. Вот лет десять назад была бы. Но тогда у меня ничего не было, кроме злости и ненависти. А сейчас… Да гори она ясным пламенем! Не реши ее дочка мне пакостить, я бы и не вспомнила про мерзкое пятно. – Но ты довольна? – Нет. Мне просто… я не знаю, какое слово выбрать. Это не удовольствие, а удовлетворение. Она получила то, что сделала с невинным человеком, понимаешь? – Да. – Когда-то я хотела ей отомстить. Способы придумывала… а сейчас – пусть живут. Жизнь их за меня наказала. – За тебя еще не наказала, только за твою бабушку. Аэлена повела плечами с видом «все равно за кого, главное – от души». – И это правильно. Знаешь, она замечательная была. Добрая, умная, в жизни ни на кого голос не повышала. А они… они получили по заслугам! – Вот и не расстраивайся по этому поводу! Найдем мы Вериолу – и заставим расплатиться по счетам. За все, что она сделала. – Да уж. Ты правда думаешь, что это она? – А больше вроде как и некому. Карета остановилась у особняка Диолата. Приехали. * * * Трайши был сегодня особенно очарователен. Подхватывал Тайяну под ручку, пытался прижаться поближе к Аэлене, хорошо, что на Аашу его обаяние не действовало. Волчицы – они устойчивые. Так что трайши то там, то тут натыкался на оскаленные зубы и отступал на исходные позиции. Аэлена молча рисовала, не обращая внимания на куртуазные комплименты и предложения выпить прохладительного, посидеть в саду или отведать «вкуснейших пирожных в этом убогом городишке». Сорвалась она, уже когда укладывала обратно кисти. – Благодарю, мне ничего от вас не нужно. – А может быть, я могу чем-то помочь? Верь мне, Аэлена, я хочу только добра для тебя! – Да неужели? Тогда у меня есть отличная идея! – Я весь внимание? – Найдите другого художника, который закончит ваш портрет! А мне вас видеть больше не хочется! Яна прикусила губу. Все-таки Аэлена сорвалась. И в этом была виновата и она, и Рошер. Ну чем они думали? Сначала накрутили лайри до слез, а потом отправили в волчье логово! Идиоты! Пришлось подскочить к Аэлене и принять из ее рук кисти и наброски. – Не надо, лара. Вы просто расстроены… – Надо! – Аэлена топнула ногой. – Итак? – Я не могу отказаться от наших встреч. Прости. – Не прощу! Диолат прижал руки к груди, а выражение лица у него было таким, что ей-ей, стоило бы запечатлеть для потомков. Вдохновение и трепетная нежность. – Аэлена, милая, любимая моя, все что захочешь, но не проси отказаться от наших встреч! Я просто умру, если не буду тебя видеть! – Что?! Лайри просто оторопела. Яна тоже помотала головой, надеясь, что она ослышалась. Но – нет?! Любимая?! – С каких пор я для тебя любимая?! – Аэлена… – Значит, так… Яна, дай их сюда. – Наброски вырвали из рук нархи-ро, и в следующий миг они полетели на пол. – Я. Отказываюсь. Тебя. Рисовать. – Аэлена! И столько душевной боли было в его голосе… Яна бы даже поверила. Аэлена – нет. Хотя в том состоянии, в котором она пребывала, ей было не до веры. Просто хотелось укусить. – Можешь найти любого другого художника. Или умереть. По твоему выбору. Но если ты еще раз подойдешь ко мне… – Аэлена бросила выразительный взгляд на Аашу, которая сидела рядом и дышала, вывалив здоровущий красный язык. Ну и зубки видны были. – Яна, она может убить человека? – Может, – подыграла Яна. – Натаскана. – Разрешаю. Пусть хоть в клочья его рвет! Лишь бы саму не вырвало! – Аэлена!!! Диолат дернулся было к лайри, но Ааша тут же вскочила, зарычала и взъерошила шерсть на затылке. Так что останавливать их никто не рискнул. Две женщины под конвоем волчицы вышли из дома, прошагали до кареты и даже влезли внутрь. И только там Аэлена позволила себе разрыдаться. Горько и беспомощно, обнимая волчицу за шею и утыкаясь лицом в густую черную шерсть. Яна молчала, понимая, что утешения тут бесполезны, и думала, что люди – очень сложные существа. Такие непредсказуемые… * * * Рошер тем временем сидел и вчитывался в письма. М-да, не слишком это познавательно. Такое ощущение, что Вериола и ее мать прекрасно знали, о чем идет речь. И осторожничали, что ли? А что бы сделал он сам? Рошер разложил письма по порядку.