А в голове жестко и холодно шел отсчет: «Сейчас сорвется. Наделает глупостей». И Рейг оправдал ее ожидания. Вцепился девушке в волосы. — Сейчас ты… и… будешь у меня… и…! И только… хоть… я тебе… и… Аврора выслушала это с абсолютным спокойствием. Даже когда Рейг рванул ее, опуская на колени. Но сумрак скрывал ее лицо. А голос был таким, какой и нужен — хрипловатым, слегка срывающимся (от ярости, но может и от страха, так ведь?) и тихим: — Я все сделаю… не надо… Рейг осклабился — и Аврора ощутила, как напряжение спадает. Он добился своего, сломил заносчивую сучку — и мог наслаждаться плодами победы. То есть он так думал. У Авроры было другое мнение. Удар был быстрым и страшным. Кулаком. Снизу вверх. По половым органам. Аврора вся вложилась в этот удар, словно пружина. И холодный голос в мозгу подтвердил: «Идеально». Рейг согнулся в три погибели и начал оседать. Сквозь сдавленное от боли горло попытался пробиться какой-то звук, но Аврора не дала. Подхватила первое что попалось — кажется, половая тряпка — и запихала парню в рот. Незачем ему орать, пока она тут. Уложила на пол. Пробежалась ладонями по форме. Вроде как все на месте. Ничего не сдвинуто, не расстегнуто… волосы мыть надо. Этот хорек к ним руками прикасался… Девушку аж передернуло. Захотелось добавить парню посильнее. Но при взгляде на скорченную тушку это желание просто исчезло. И так достаточно. Девушка приоткрыла дверь, огляделась и вышла из кладовки. Никто ее тут не видел. Вывод? Ее здесь и не было. А Рейг… а пусть он сначала объяснит запись на ее планшете. Полную запись его монолога. Но что-то подсказывало Авроре, что он будет молчать. Она тоже смолчала. Молчала, когда симпатичная медичка Натали рассказывала: «Бедный мальчик, так неудачно упражнение выполнил, гениталии чуть ли не в лепешку…» Молчала, когда ее вызвал к себе Джин Чайни и долго расспрашивал, не было ли с кем конфликтов, — ага, нашел дуру признаваться. Молчала, когда Калерия спрашивала то же самое. Конфликт был. Но он улажен. О чем тут еще говорить? К ней же больше никто не проявляет подобного интереса? Вот и отлично! Тем более что через стандарт-месяц Аврору допустили к компьютерам истребителей. И началась летная подготовка. Тренажеры, симуляторы, теория… Это оказалось настолько интересно, что девушка забыла обо всем на свете. Рейг все еще поливал ее ненавидящими взглядами. Но издали, исключительно издали. А так — чего его бояться? У него без того дел хватает. Все туалеты в казарме на месяц — его. — Аврора Иридина Вайндграсс. Пожилой мужчина взял планшет, пощелкал по голографиям. — А ведь красотка выросла! — В мать, — отозвался агент, сидящий напротив. — Говоришь, армия? — Мечтает стать навигатором. — Вот как? А у нас в академии кто есть? — Есть. Один из наших ребят поступил на первый курс… — Навигатор? — Если получится. Возможно, пилот. Или штурман… — Ага. Дайте ему задание. Когда Аврора поступит туда, он должен сблизиться с ней. — Думаете, поступит? — Уверен. И надо, чтобы кто-то был с ней рядом. — Шеф, зачем вам эта девочка? — Не знаю. Но она мне нужна. Калерия никак не проявляла своих знаний? — Да не знает она о нас ничего! Иначе давно бы… — Тем лучше. Пусть пока молчит. Но рядом с ней тоже должен быть кто-то из наших. На случай эвакуации. — Шеф? — Специалист такого уровня пригодится Русине. Сам подумай — у девочки высшая школа, несколько дополнительных дипломов, она гений компьютера — и ей еще двадцати нет. Соплячка. — Но гениальная. И поэтому вы ее мать… — Да. Одна она откажется. Я уверен. Но если Калерия согласится… — А она согласится? — А почему она должна отказаться? Что ей дали в НОПАШ? Убогую квартирку и пенсию по инвалидности? Очень много! — Ну да. Агент Накимора докладывает, что Эстевис морально готов… Шеф кивнул: — Если готов — можете приступать к эвакуации. Сколько Тамара уже там? Лет двадцать? — Побольше. Хотя она не жалуется. Эстевис свою жену готов на руках носить. — И если мы правильно составили его психопрофиль — он и Русине будет служить с радостью. — Будем надеяться. Сам понимаешь, раскрываться мы пока не имеем права. Нам бы еще лет десять. А лучше двадцать… — Не дадут. — Шеф… — Гузном чую — не дадут. Нет у нас столько времени, счет уже на месяцы идет. Мы хоть и крутим, но долго не продержимся. — Если вы уверены. — И военный гений уровня Эстевиса нам необходим как воздух. — А то своих мало… — Достаточно. Но у него есть реальныйбоевой опыт. Крыть было нечем. Да, были ребята и в армии Русины, которые с честью выходили из всех схваток на имитаторах. Но это — суррогат. Пока они по-настоящему не бывали под пулями, пока не теряли своих товарищей, пока не видели, как взрывается крейсер, превращаясь в огромный клубок адского огня… Дети. Пока еще не обкатанные войной дети. Мужчины надеялись, что им удастся обойтись без схваток. Хотя бы без больших войн. И отлично понимали — это нереально. Чтобы с тобой считались — надо показать зубы. Или даже порвать кого-нибудь в клочья. Тогда — отступят. Аврора навсегда запомнила тот день, когда впервые прикоснулась к истребителю.