– Еще нужно? – Не надо, – покачал головой мужчина. – Спасибо вам. Вы и так… Лизетта топнула ногой. Правда, тихо. Конечно, стены тут обшиты дубом, кричи не кричи – не услышат, но мало ли? – Стэн, я сейчас спрашиваю не о вашем дурацком кодексе. Здесь и сейчас вы – беглец. Вы не сможете направиться в первый же храм и получить помощь, вам придется прятаться и скрываться. У вас хватит на это денег? Стэн вздохнул, очевидно, переламывая себя, и покачал головой. – Боюсь, что нет. – Тогда напишете мне расписку. Я деньги не дарю, я вам их дам в долг, понятно? – Понятно. Спасибо вам… – Сутки-двое придется просидеть здесь, потом я вас выведу. Стэн медленно поднялся, подошел к женщине… он был выше ее на голову, даже больше – на голову и ладонь… – Лизетта, спасибо вам. Видит Море, я отплачу добром за добро. Но почему вы мне помогли? – Алекс говорит – делай добро, бросай его в воду. Оно не пропадет, добром к тебе вернется[13]. Стэна фраза не убедила. – Так просто? Лиз пожала плечами. – Что вы будете делать, господин Иртал? – Попробую добраться до магистра. Я не понимаю, что происходит, нет, не понимаю… Лиз покачала головой. – Алекс сказала странную вещь, но сейчас мне кажется, что она права. Алаис сказала это еще до прихода рыцаря, но Лизетте вдруг показалось жизненно важным, чтобы Стэн узнал. – Она сказала примерно так, что жадность – чувство, которое толкает на самые страшные преступления. И лучший способ отомстить преступнику – не дать ему поживиться за твой счет. Стэн покачал головой. – Не понимаю. Нет, не понимаю… жадность? Лиз только руками развела. – Не знаю. Но мне кажется, что она говорила не просто так. Отдыхайте, я все принесу. Вскоре Стэн опять остался один. Но с теплым одеялом, большими кусками окорока, сыра и хлеба, кувшином с вином и даже небольшой свечкой все казалось не таким уж безнадежным. Мужчина поел, помолился и попробовал уснуть, но безрезультатно. В голову лезли страшные картины расправы над его братьями. Как их хватали, тащили на казнь, буквально рвали в клочья… за что?! Что они такого сделали?! И он не мог, никак не мог найти ответ… * * * Поспать спокойно Алаис не дали – из города приехало все семейство Арона Шедера. Он сам, супруга, дети… Им тут же сообщили о новорожденном и даже решили продемонстрировать. Не учли только, что от такого слоновьего топота кто хочешь проснется, не то что ребенок. Эдмон открыл глазенки неясного серо-синего цвета, посмотрел на окружающих – и разревелся, намекая маме, что неплохо бы и покушать. И побольше, побольше… Алаис протянула руки, достала тугой сверток из колыбели и принялась кормить, заставив Далана запунцоветь и отвернуться. – Ты сама кормишь? – удивилась Элайна. – Грудь же форму потеряет! – Моя? – искренне удивилась Алаис. – Когда это прыщи форму теряли? Элайна подумала пару минут. – И молока тебе хватать не будет! Я найму кормилицу! Да-да, завтра же найду кого поприличнее… Лизетта уперла руки в бока, готовясь к сражению. Алаис вздохнула. – Госпожа Шедер, я понимаю, что вы обо мне заботитесь, но в том, что касается моего сына, окончательное решение буду принимать только я. Пока я кормлю его своим молоком, не будет хватать – поговорим о кормилице. Еще раз спасибо за заботу. Элайна надулась и отвернулась, бормоча что-то о том, как лучше и как лучше не надо. Далан набрался решимости поглядеть на малыша. – А можно его потрогать? – Вполне. Алаис была довольна уже тем, что ребенок родился нормальным. Все пальчики на руках-ногах, рефлексы в норме, и не альбинос. И вроде как не даун, это бы она увидела. А вот остальное… Будем надеяться на лучшее. Далан коснулся маленькой ручки, вылезшей из простых полотняных пеленок. Ребенок тут же продемонстрировал и второй свой рефлекс – схватил палец что есть сил. Далан захлопал глазами, Алаис фыркнула. – Макак цепкохвостый. – Это кто? – Это обезьяна. Потом расскажу, – пообещала Алаис. Элайна дула губы, но, видя, что никто не обращает внимания на ее обиды, быстро передумала и поднесла пальцы к вискам. – Ах, как хорошо, что вас не было в городе. Это было так ужасно, так ужасно… – Что именно? – равнодушно уточнила Алаис. – То, как били рыцарей, искали их пособников или пытались их назначить? Арон откровенно хмыкнул. – Для нас – последнее. К счастью, Шедеры – богаты. Алаис покачала головой. – Вы хотите сказать, что?.. Арон медленно опустил ресницы. Здесь и сейчас мужчина и женщина друг друга поняли. – Вас уже ограбили под предлогом взятки? Сказали, что поступил донос? – Да, именно так… – Плохо, очень плохо. Пару минут Алаис размышляла, а потом поглядела на Арона и уже вслух, для всех, посоветовала: – Вам надо уезжать отсюда. Продавать имущество и перебираться в другой город. Здесь вас в покое не оставят. – Алекс! – Элайна ахнула, прижимая руки к щекам. – Уехать?! Но как?! Мы же… здесь же… – Родовое гнездо? – Лизетта соображала быстрее, но ей не хватало чужого опыта. Того, который накапливается у любого жителя двадцать первого столетия, хоть что-то читающего по истории. Не нужно попадать в революцию самому, чтобы знать – добра она не принесет никому. Разве что нескольким фабрикантам, или олигархам, или… Названия меняются, деньги остаются. Не надо жить во времена «охоты на ведьм», чтобы понимать, кого могут назначить крайним. – Скажите, эти обвинения… имеют под собой хоть какую-то почву? – Алекс смотрела четко на Арона Шедера, и тот опустил глаза, подумал пару минут… – Как и у любого купца. – Или чуть больше? – Чуть больше. Не намного, но…