У нас серьезные проблемы. Отец умер, мать слегла, Амедей и Эмисса словно с ума сошли. Они поделили все дело. Эмисса с мужем и детьми сейчас у меня в Рентаре, Амедей собирается ехать и отбирать то, что якобы завещал ему отец. Я постараюсь остановить это безумие, но не верю, что моих сил хватит. Не рассчитываю на деньги, но хочу сохранить семью. И прошу твоей помощи. Альетта. Рентар, дом Дарам. Если ты забыл, где я живу. Эдмон нахмурился. Что ж, Рентар так Рентар. Ехать надо, обязательно надо. И своей рукой моряка и авторитетом старшего вправлять мозги оболтусам. Если на то пошло, основной наследник – он. И именно на это рассчитывает Альетта. Если Эдмон явится пред светлые родственные очи, споры прекратятся сами собой. Никому не захочется отдавать большую часть наследства брату, который явился из небытия. А он может потребовать свое. Дом. Не Маритани, ставшая за столько лет привычной и своей, нет. Некогда родной Атрей, тихое и спокойное герцогство, где нет моря, где ветер срывает не верхушки морских гребней, а листья с деревьев, где под твоими ногами не каменная почва островов, а жирная черная земля, казалось, семечко воткни – и оно прорастет. Там нет соленого ветра, там не пахнет рыбой, там не поют рыбачки, проверяя сети. Вместо этого там сеют и жнут, там собирают богатейшие урожаи, там вкуснейшие яблоки и такие сочные груши, что их страшно даже срывать с дерева, кажется, они разломятся в пальцах… Там до сих пор живут его брат и сестры. А мать? Отец? Эдмон никогда не задумывался, как они там… Уходил он со скандалом. …Отец, узнав, что сын хочет стать моряком, разгневался. Раскричался, пообещал проклясть, отлучить от дома, прогнать на все четыре стороны, расплакалась мать, принялась причитать Эмисса, подзуживал Амедей… Конечно, разгорелся скандал, в результате которого Эдмон плюнул на пол да и выскочил из дома в чем был. Он ушел бы именно так и прошел бы недолго. Без денег, без смены одежды, без оружия… легкая добыча для любого, кто желает поживиться за чужой счет. Но за углом он наткнулся на Альетту. Сестра стояла, прислонившись к забору, и смотрела насмешливо. – Далеко собрался, Эдмон? – Тебе-то что? – рявкнул он тогда больше от злости, сестру-то он любил. – Да ничего. Вот это. В узелке из его же собственного теплого плаща была смена одежды, был кошелек с деньгами, был небольшой короткий кинжал. – Меч вынести не удалось. Я через окно лезла. – Льетта, спасибо! Эдмон крепко обнял сестру. Альетта прижалась к нему и затихла. Потом, минут через пять, тряхнула головой, высвободилась. – Ты ведь все равно уйдешь, я знаю. Маритани… я читала. Ты не сможешь теперь жить без моря, да? – Уже не могу. Эдмона словно на веревке тянули. Дойти, опустить руку в соленую воду, услышать крики чаек… – Я не хочу, чтобы ты так уходил… – Но ты тоже знаешь отца. – Эдмон усмехнулся. – Он ведь меня не отпустит. Это сейчас он думает – дурь, а потом что будет? – Потом он сделает все, чтобы из тебя ее выбить. Так что или ты уходишь сейчас, или остаешься. – Ты же знаешь, что я уйду. – Знаю. Не пиши домой, я могу не получить письмо. Пиши купцу Верейлю. Под пристальным взглядом Альетта чуть покраснела. – Это у которого сын такой прыщавый? – И вовсе Тим не прыщавый… Эдмон! Парень рассмеялся и взъерошил сестренке волосы. – Я тебя люблю, Льетта. И обязательно напишу. И расскажу, как со мной связаться, обещаю. Он хотел сунуть кошелек в карман, но… – Тяжелый. Откуда?.. – Отцовские деньги на хозяйство. – Льетта! – Мне не попадет. Я скажу, что это ты взял. – Вот ведь хитрюга. Всегда ты умела не попадаться… – Конечно. У меня и сейчас коварный план, – сестра улыбалась сквозь слезы. – Тебя спроважу, так мне больше приданое будет. – Я так и знал! Какие коварные планы! Альетта подарила ему еще одну улыбку и долго смотрела вслед. Она слишком хорошо знала свою семью. Знала авторитарность отца, истеричность матери, бесхарактерность Эмиссы, завистливость Амедея… Она могла предсказать, чем кончится их разговор с Эдмоном уже после первой фразы – и не стала терять время. Что-то подсказывало ей, что брат все равно уйдет, так лучше она поможет ему. Пусть у Эдмона будут шансы… Эдмон посмотрел на восток. Давно он не вспоминал о прошлом. Маританцам это вообще не свойственно, прошлое уже прошло, будущее еще не наступило, так живи и радуйся. А сейчас вот вернулось, властно потянуло за собой, блеснуло голосом сестренки и улыбкой матери, приказало оплатить старые долги… Да, послезавтра он опять выйдет в Море. Альетта подарила ему шанс расправить крылья и обрести свою судьбу здесь, на Маритани. Настало время отдавать подарок. Итак, Атрей. Рентар, дом семейства Дарам. * * * Сны снами, дела делами. Утром Алаис как ни в чем не бывало встряхнулась и отправилась завтракать. А кто за нее корабль найдет? Кто договорится? И что ей делать с Эфроном, который выплыл вот как то самое, нетонущее? Да гори он гаром, паразит! Авось и не признает, а признает – отобьемся! Странно устроен человеческий ра-зум, ей бы думать про мужа, про охотников за ее головой, а мысли крутятся совершенно не такие. Видимо, это механизм защиты. Нет, но почему герцогским родам нельзя было между собой родниться? – Потому что дети мертвые рождались, – пояснил Далан. – Я что – вслух говорю? – Ну да. – Погоди, дети, говоришь, мертвые рождались? – Да. – А ты откуда это знаешь? – Так не босяк же, учили и истории, и всякому… – А зачем сыну купца история Королей? Далан помотал головой, как конь. – Не знаю… Учили. Алаис задумчиво кивнула.