– Тогда слушай. Сразу после твоей свадьбы я приказал найти кое-кого, необходимого нам. Завтра у тебя будет подарок – новая лошадь. И ты отправишься со мной на прогулку верхом. Раз за разом, рано или поздно люди привыкнут… – Луис, что ты мне предлагаешь? – Родить ребенка от другого мужчины, – пожал плечами Луис. – У меня в отряде есть солдат, который похож на Карстов. Голубые глаза, темные волосы… сойдет. – Но в нем же не будет герцогской крови! – А это и не обязательно. Покопался я тут в библиотеке, герцогская кровь необходима ради того, чтобы править. Карсты сейчас в силе. А потом… да хоть бы и бастард был – тут главное не церемония в храме, а кровь. Просто нам сейчас нужно тебя защитить, а о Карстах я потом подумаю. Лусия кивнула. Эту точку зрения она принимала. Но… – Луис, а кто еще знает, что мы – Лаисы? – Никто. И узнать никто не мог. – Почему? Как бы ни была расстроена Лусия, она была дочерью Эттана Даверта, который никогда и ничего не принимал на веру. Вера – для глупцов, эти слова звучали в их доме раз за разом, на протяжении всей коротенькой жизни Лусии. И девушка невольно впитывала эти убеждения. Да и отвлечься хотелось от страшных мыслей. Ее ребенок может родиться чудовищем. Страшно-то как… мамочки… – Потому, малышка, что наша мать была из Эттельбергов. Да, они роднились с Лаисами, но это было давно и неправда. Никто и не заметил. Таких семейств по всему континенту – ложкой не перехлебать. Но! Рорк Эттельберг взял за себя Дейзетту Лаис. Сестру последнего настоящего герцога Лаиса. Потом, когда началась резня, кормилица Бенедетта Линкс спасла дочь последнего герцога. Выдала за своего ребенка, увезла к тетке… – А это точно была… эм-м-м… – Мари Лаис стала Мэриэттой Линкс. И вышла замуж за своего двоюродного брата. – И у них не родились уроды? – Нет. – Так, может, она и не была Лаис? Ведь доказательств никаких нет! Луис вздохнул. – Лусия, доказательства есть. Герцоги узнают тех, в ком течет их кровь… Ир-рион! Лусия подняла вверх тонкий палец. – Вот! Даже если принять эту историю за правду, в моем ребенке не будет крови Карстов. Если герцог это почует… Луис схватился за голову. – Лу, ты понимаешь, что это опасно? – Да, братик. Но глядя в безмятежные карие глаза, Луис понимал – она не верит. Попросту не верит. Ребенок, тем более любимый, балованный и заласканный, никогда не поверит в свою смерть. В любые неприятности, которые могут с ним произойти. Это же невероятно! Такого просто не бывает, потому что с ней этого быть не может! – Мне очень приятно, что мы – Лаисы, значит, я ровня Донату… – Лу, ты понимаешь, что он этого знать не должен? – Да, братик. И было видно – она не понимает. И, скорее всего, проговорится… Луис медленно поднялся. Подошел к сестре, запустил руку в волну темных волос, намотал их на кулак. – Луис! – Если ты, дура сопливая, хоть слово кому-то скажешь… – Да как ты… Рывок еще сильнее. Луис подтянул сестру вплотную к своему лицу и заговорил. Медленно, расчетливо, словно гвозди забивал. – Я ждать, пока тебя Лаисы убьют, не стану. Я сам тебя пришибу, потому что дурой выросла. Думаешь, это игрушки? Цветочки-розочки? Нет, Лу, за эти игры кровью платят, и чаще всего своей. Мать потому и погибла, что пыталась это узнать. И тебя прибьют. Поняла? Вот теперь поняла. Прочувствовала, побледнела. Но – кровь сказалась. – Молчать я буду. Маминым покоем клянусь. А спать с кем попало не стану. И ребенка своего не убью. – Дура. – Пусть так. Но заставить меня ты не сможешь. Луис выругался шепотом, но Лусия уже пришла в себя. Родители у них были все же одни. – Вот что, братик. Я думаю, тебе пора уезжать. Мужчина посмотрел да и плюнул. – Я тоже так думаю. Только учти – на рождение племяшки меня пригласишь. Поняла? Случись что – тебе никто другой не поможет. Лусия медленно кивнула. – Это – да. Приглашу заранее. И о сроках напишу, и о Лаис никому не расскажу. Получается, мы на три четверти Лаисы? – Конечно, за эти века кровь разбавилась, но полагаю, что да. – А мы на них похожи? Вот у Карстов, я смотрела в портретной галерее, глаза у всех голубые, волосы темные, телосложение опять же. А у Лаисов? Луис задумался. Отпустил волосы сестры, и Лусия смогла отойти. Встряхнула гривой волос, помассировала кожу головы кончиками пальцев. Слова брата она приняла достаточно серьезно. И собиралась молчать, хотя и по другой причине. Есть карты, которые можно бросить на стол только один раз. В самый тяжелый момент. А до той поры… подождем. – А ты знаешь… нет. – Нет? – Лаисы, как правило, с пепельными волосами и зеленоглазые. Я тут полистал хроники, пару раз попадалось. – Вот. А мы? Луис хмыкнул. Да, темноволосая и кареглазая Лусия да и он сам меньше всего походили на Лаисов. – Я бы сказал, что мы ближе к Карнавонам. Темные волосы, темные глаза, только у них кожа очень белая. Очень. – Так, может, соврала кормилица? А в нас крови Лаисов на четверть, не на три четверти? Луис вздохнул. – Лусия, солнышко, лучше б мы это проверили другим путем. – То есть? – Если твой ребенок родится уродом, то ты Лаис. Безо-говорочно. А ты окажешься в опасности. Но мы никак об этом не узнаем до родов. Лусия задумчиво кивнула. – Обязательно напишу тебе. Заблаговременно. На том и порешили. Лусия осталась отсыпаться, а Луис отправился к себе. Может, и правда пора домой? * * * Тьер Эльнор с отвращением оглядел придорожную таверну. Он жил здесь со своими людьми вот уже два десятка дней и с каждым днем все больше злился. Луис Даверт задерживался в гостях у Карстов. Конечно, это мало что значило. Деньги были и на проживание, и на наемников. Даже если бы Луис прожил у Карстов год, тьер Эльнор мог бы его дождаться. Но хотелось-то побыстрее!