*** Бран шел бы всю ночь и весь день, но… У него искалечены ноги, Анжелина – вообще не ходок. Она принцесса, а значит не приспособлена к долгой и быстрой ходьбе. Поэтому для кого-то полдня верховой езды, а для кого-то сутки ходьбы. А то и побольше суток… Они же не добрались до того места, где должны их были встретить с лошадьми, да Бран и не пошел бы туда, сильно подозревая еще засаду по дороге. А то и две… Так что они с Анжелиной шли, сколько могли, часов до десяти утра, а потом решили остановиться на отдых. Отоспаться, а ближе к вечеру продолжить свое путешествие. Бран заставил девушку разуться, наплевав на все правила приличия и внимательно осмотрел ее ноги. Размял щиколотки и пальцы, покачал головой, и принялся измельчать кору дуба, чтобы насыпать в сапожки. – Надень, Анжи. – Это поможет? – Да. Не идеально, для хорошего ее бы заваривать, ванночки с дубовой корой делать, но и так неплохо будет. Хотя бы сильных потертостей удастся избежать. – Много нам еще идти? – Думаю, к утру дойдем… если вечером выйдем. Бра зло поглядел на свои ноги, и Анжелина поспешила вмешаться. – Да, плохой из меня компаньон. – Ты на себя наговариваешь, птичка. Я бы не пожелал другого спутника. Бран кривил душой. Еще как бы пожелал, лишь бы она была в безопасности. Но раз уж так сложилось… Пусть будет рядом. Просто потому, что в себе он уверен, костьми ляжет, но убережет. А вот все остальные… кто их знает? Ни в ком нельзя быть уверенным. Ни в ком. *** Ричард проснулся довольным и счастливым, когда солнце уже било в окно. Но когда он протянул руку, Тиры рядом не оказалось. Оно и правильно. Жалко, конечно, но правильно. Это с него, как с гуся вода, а с нее весь спрос. Ей достанутся все насмешки, обвинения, взгляды, перешептывания… они оба это понимали. Может быть, он даже более отчетливо, но отказаться не мог. Ругай себя, не ругай… Судьба такая у мужчин их династии, видимо. Жениться на одних, любить других… И самое печальное, что разорвать договор с Гардвейгом никак нельзя. Вот никак. Ради другой принцессы – еще куда ни шло, но ради вирманки? Это война. Гарантированная и жестокая. По возможности, если не было запрета альдона из-за слишком близкого родства, короли старались искать себе пару среди равных. Тех, кто воспитывался в королевской семье, тех, кто понимает, что это такое… Принцесса Мария еще ребенок, ее можно воспитать в нужном ключе. Он сам этим займется, и она будет благодарна и за брак, и за дружбу… она не узнает разницу между любовью и привязанностью. Ричард не станет срывать на девочке зло, она ведь не виновата… Только сердце его всегда будет принадлежать другой. Красавице с глазами цвета зимнего льда. Тира… его Тира. Его стрела, ударившая прямо в сердце. Воительница, сразившая его без единого удара, одним лишь взглядом… как жить без нее? Ричард этого не знал. Отцу было легче, Джессимин понимала и его и свое положение, и в чем-то смирялась. Мама ненавидела любовницу отца, это верно, но в чем-то и принимала. Джессимин не компрометировала любимого, не кичилась своей победой, она просто хотела быть рядом. Жить, любить, рожать Эдоарду детей… Да уж… Хочешь, как лучше, а выходит, как лучше не надо бы. Тира никогда так не сможет. Никогда. А Ричард не сможет приезжать на Вирму. Или…? Надо об этом поговорить с любимой. Да, частыми их встречи не будут, но хоть как-то! Хоть иногда! Ричард решительно отправился умываться, одеваться и завтракать. Последнее было особенно актуальным, есть хотелось, как после… потому и хотелось. И надо послать кого к Олаву, поговорить бы… и Тиру найти… Сколько всего еще сделать надо! *** Олав нашелся сам. Видимо, кто-то ему шепнул, что Ричард встал, вот Хардринг и явился к завтраку. С разговором о погоде, природе… Выглядело это просто умилительно. – Погода сегодня хорошая… – Безусловно. – И дождя быть не должно. – Я так и не определю. – Рыба в сети пошла… ты девочку не обижай, ладно? Ричард кивнул, даже и не думая спорить. – Я-то не обижу, кто другой бы не обидел… – Я со своими беседу провел, – Олав опустил на стол кулак размером с дыню. Выглядело так увесисто, что Ричард и не засомневался. Сказал – провел, значит провел. А если кому не нравится… Интересно, такие еще остались в живых? – Да бабы и не будут шипеть, скорее позавидуют. А мужики… я сказал – ноги вырву. И это была вовсе не угроза. Ричард вздохнул, понимая, что больше-то и поделиться не с кем. Джеса нет рядом, а с отцом он никогда таким и не поделится. Да и Джес знает далеко не все об этой истории. Может быть, Лилиан Иртон поняла бы, отец говорил, она в курсе дела. Но и ее нет рядом. Почему бы и не Олав? – Она не согласится со мной поехать. – Знаю. Но я смогу за ней приглядеть. Слово даю. Ричард был искренне благодарен. – Я бы приезжал, и… получится ли? – Все в воле богов. Будьте счастливы, пока это получается, а там Они рассудят. – Один раз такое счастье дорого обошлось нашему дому, – не удержался Ричард. – Да есть ли у меня такое право? Я старше и умнее, я должен был остановить ее. – Женщину? Влюбленную? А шторм останавливать вы не пробовали, ваше высочество? Олав не издевался. Что думал, то и сказал. Оставалось лишь покачать головой. – Все я понимаю, но это так… неправильно. Олав махнул рукой и разлил по кружкам эль. Неправильно?