Что именно она услышала? Как это произошло? Кому принадлежала фибула? Получив ответ на эти вопросы, Бран получал ответы и на все остальное. И кто убил, и зачем, и даже что пообещали жадной соплюшке. Эта находка многое меняла. Бран с признательностью поглядел на Анжелину. – Ваше высочество, вы чудо. Анжелина покачала головой. – Просто вы не могли в моих платьях покопаться, а я могла, – и заметив какой-то очень задумчивый взгляд Брана и подозрительно краснеющие кончики его ушей, поменяла тему. – Чья это застежка? – Я не знаю. Но узнаю очень быстро. – Надеюсь, моим девушкам ничего не угрожает? Анжелина явно проглотила слово «оставшимся». – Я приставлю к ним охрану, – пообещал Бран. – А еще сообщу всем, что нашел фибулу. – Зачем? Преступник же спрячется? – Посмотрим, – усмехнулся Бран. – Посмотрим… *** Ее высочество ушла, а Бран смотрел на лежащий перед ним золотой кругляшок. Смотрел насторожено, неприязненно, подозрительно… У вирман не было гербов, как таковых, они просто украшали свои щиты, паруса, иногда даже дома, чем понравится. Кто-то рисовал вепря, кто-то медведя, кто-то ханганского зверя ягуаля – сколько людей, столько и вкусов. А вот змей не любили. Змеи были животным Холоша. Личным, любимым, покровителя Брана всегда изображали именно так – со змеей на шее, или со змеями в руках. Изобразить нечто подобное на фибуле? Это как если бы палач в своем колпаке и с топором наперевес гулял бы по городу в свободное время. Или убийца, который повесил себе на шею список жертв. С таким на Вирме не связался бы никто. Но фибула-то есть? С этим не поспоришь… Фибула? Или опознавательный знак? Который не перепутаешь, потому что даже жрецы Холоша не украшают себя ничем таким? Это же символ Бога, кто в здравом уме решится его себе присвоить? С Холошем поспорить? Нет дураков. А вот завести такие бляхи «для своих» – можно. Уж точно не спутаешь. Приколоть к плащу с изнанки, при случае откинуть полу, показать бляху, или повесить на цепочке на шею… это кажется более правдоподобным, чем разгуливать с чем-то таким на виду. Но если это опознавательный знак – тогда есть группа людей? Хотя это Бран и так подозревал. И еще вариант. Кто может рассказать про эту бляху? Бран пригляделся к золотому кругляшу, повертел его в пальцах, отметил тонкую работу, изящество сплетенных змеиных тел… руку мастера может узнать не только владелец драгоценности, но и другой мастер. А зная мастера, можно узнать и кто к нему обращался, и с чем… Бран не питал иллюзий – вряд ли человек, сработавший эти бляхи (Гардрен уже даже не сомневался, что их несколько) оставлен заговорщиками в живых. Не тот у них почерк, уже две девчонки жизнью поплатились, и кто еще поплатится? Мастер наверняка мертв, но это хоть какой-то кончик ниточки. Кто у нас тут из ювелиров рядом живет? Ремесло ювелира на Вирме было не особенно в почете, потому как требовало умений, навыков, и занимались им в основном эввиры, а они обучать всех подряд не рвались. Но иногда попадались и вирманам люди, знающие ювелирное дело, умеющие гранить камень и превращать мертвые металлы в драгоценности. Они оставались на острове, брали себе учеников… Ближайший такой мастер жил в трех днях пути, в клане Оронстег. Съездить, что ли? Бран кивнул своим мыслям. Съездить, обязательно. Такие люди все наперечет, должен кто-то узнать руку мастера. Оставался один вопрос. А что нужно заговорщикам? На Вирме нет королевской власти, на Вирме нет какого-то верховного правительства, а сильнейшие кланы… что проще – развивать свой клан, или выбить чужой? Заметим, более сильный? И зачем такие риски? Брана не покидало ощущение, что он не видит чего-то важного, чего-то перед самыми глазами… чего? Что происходит? Какой паук умудрился сплести паутину у него под носом? Брану было это очень интересно. И он собирался отловить паука и поотрывать у него все ноги. Медленно, по очереди со вкусом и расстановкой. Чтобы в его доме не пакостили. Исключительно в познавательных целях. Надо же ему узнать всю подоплеку происходящего? Приняв решение о поездке, Бран решительно встал, привычно перехватил поудобнее трость, с которой сжился, как со своей пятой конечностью, за эти-то годы, и отправился к Олаву. Если кто подумал, что господин Гардрена поедет без сопровождения, сорвется в ночь и исчезнет… Вот еще не хватало. Брану не семнадцать лет, чтобы такие глупости проделывать. Он все расскажет. И куда, и зачем, и когда вернется… Риски? Допустимые. Как любой умный человек, Бран предпочитал считать, что его враги тоже умные. Или даже умнее, чем он. Дурак считает дураками всех остальных, и проигрывает, умный учитывает все сильные стороны врага и находит для них противовесы. Не то, чтобы Бран опасался смерти, чего бояться жрецу Холоша, но глупой смерти… Глупой, бездарной, бессмысленной… должны быть фобии и у Брана Гардрена? Обязаны. Даже если он отродясь такого слова не ведал. *** Олав Хардринг был у себя. Сидел в парадной зале, и что куда как хуже, компанию ему составляли Ричард Ативернский и его сестра с фрейлинами. Ладно, рассказывать зато не надо. Бран медленно (не с его ногой бегать) пересек зал, и положил на стол золотой кругляшок. – Вот. Олав взял его в руку, повертел. Фибула почти потерялась в его лапище. – Как ты думаешь, Бран, кто это? – Не знаю. – Не верю, – не удержался Олав, демонстрируя, что его выбрали главой клана не только за размер топора. Бран передернул плечами, как бы говоря: «твое право». – Хочу съездить к Оронстегам. – Зачем? – Ювелиры у нас редкость, а у них в клане свой есть. Олав поймал мысль на подлете. – Вдруг он делал? – Или он знает, кто это делал… Олав подумал пару минут. – Допустим, знает. Поедешь туда? – А как я еще фибулу покажу? Бран слегка кривил душой. Но Оронстеги были не последним кланом на острове, и с ними требовалось соблюдать определенный политес. Обращаться аккуратно и даже трепетно. Они должны были не просто следовать в кильватере политики Брана – поддерживать ее, а значит, приходится идти на уступки. Показывать важность клана, к примеру, не командовать лишний раз, а как бы предлагать, уговаривать… Хоть и не хочется, а придется ехать. Поговорить с главой клана Оронстег, получить от него письмо к сыну, и ехать. – Пока туда, да пока оттуда… – Оттуда я голубей отправлю.